Не уклоняюсь!. Елена Владимировна Семёнова

добровольцами) и старшина Чурбанов. Старшина, человек плотный, тяжело дышал и утирал пот с раскрасневшегося лица.

      – Запрел «ёкарный бабай»! – усмехнулся Артём, наклонившись к уху Сулима.

      – Разговорчики! – грозно рыкнул Чурбанов. – Вот же ж ёкарный бабай! Ходи тут… Дерьмо…

      В этот момент Сулим заметил в траве прямо перед собой подозрительный свежевскопанный островок земли и остановился.

      – Фугас! – заорал сзади Артём. – Сулим, отходи! Взорвётся! Назад все!

      Сулим никогда не боялся смерти и не мог представить, что вдруг нападёт на него от близости её такой ступор, что и звука не издать, не шевельнуться – точно окаменел он. Вдруг кто-то с силой схватил его и отшвырнул в сторону. Сулим только и услышал:

      – Щенок, екарный бабай!

      А потом был взрыв…

      Прапорщик Чурбанов погиб на месте. Сулим, которого отбросил он в последнюю секунду, отделался царапинами. Артём и сапёр не пострадали.

      Вечером Сулим тихо спросил Артёма:

      – А как нашего старшину звали?.. Он мне жизнь спас… Погиб из-за меня… А я только и помню: «ёкарный бабай»…

      Артём шмыгнул носом, сглотнул ком и ответил глухим, чужим каким-то голосом:

      – Андреем Фёдоровичем звали…

      Сулим почувствовал, как кровь прилила к голове от стыда: как мог он испугаться этого фугаса?! Испугаться так, что и шевельнуться не смог?! И зачем, зачем оттолкнул его этот русский прапор (уже и гнев полыхнул в душе к нему за то, что спас, а сам погиб геройски)? Лучше б уж было Сулиму погибнуть… А теперь никогда не избавиться от проклятого чувства стыда за то, что он испугался, повёл себя не как мужчина… И пусть родные о том никогда не узнают, но ему самому не забыть никогда.

      …Военного Грозного Сулим не видел. Этот город помнил он ещё мирным. Сюда несколько раз приезжали Сулеймановы на праздники и в гости к другу отца, кажется, тоже погибшему… Или без вести канувшему… Кто разберёт теперь? Помнится, жена у того друга была русской… Жива ли? Нет, вряд ли… С тоской смотрел Сулим на разрушенный бомбёжками город. А каким он был когда-то! Ездили по улицам автомобили, ходили мирные люди с ясными лицами. Чеченцы и русские жили в согласии в этом городе. И кто бы мог предположить, в какой кошмар всё обратится, спустя какие-то несколько лет! Почему могло случиться такое? Какой злой дух отравил душу народа, посеял семена взаимной ненависти, породил братоубийственную эту войну, от которой сколько ещё раны зализывать!

      Уже и февраль на дворе! А на окраинах Грозного ещё не стихли бои. Ещё держится укреплённый Заводской район. Но это – дело времени теперь. Остальной-то город освобождён, наконец… Кончится война, отстроится он заново и будет опять таким же мирным, как в те далёкие (точно и небывалые) дни…

      Когда-то на площади «Минутка» было кафе. В нём как-то сидели они с отцом и сестрой Фатимой. Сулиму тогда было лет шесть… Отец был ещё молод, весел… Сулим тогда ударился обо что-то, захныкал, и отец тотчас нахмурился:

      – Настоящий