И посетителя посетила смерть. Книга II. Другая чаша. Людмила Прошак

бусинки глаз: – А ты кулаками тут не маши! В храме перед Богом все одинаковы. Повинись!

      – Ни за что!

      – Тогда за побоище в храме накладываю на тебя епитимью на седмицу. Аминь! Изыди с очей моих!

      Ратник всхрапнул как зряшно огретый плетью конь.

      – Не так страшна ошибка, как её исправление, – вздохнул батюшка. – Вот о чём новгородскому епископу следовало подумать.

      Встретив растерянно-недоумённый взгляд Кирилла, удивился:

      – Что ж ты за новгородец такой, если не понимаешь, о чем я толкую?

      – Да я… – начал было Кирилл, но осёкся («У людей родословная, а у меня подорожная..»). – Я смотрю, отче, у нас с тобой обувка одинаковая, прямо как от одного сапожника…

      – А и впрямь! – удивился батюшка Василий. – Я свою на базаре у пермян купил, они мастера из оленей кожи шить. А ты свои где брал?

      – Поминок… – Кирилл и сам в удивился, как горько это у него прозвучало.

      – Подарили где – у нас или в Перми? – терпеливо допытывался батюшка.

      – В Литве…

      – Странно как, я думал, такие только в наших краях шьют. Где ж они там северных оленей берут?

      – Кабы знать… Ты, отче, лучше про Одигитрию расскажи, будь добр.

      Тот с неохотой оторвал взгляд от поршней Кирилла и повёл его на скамеечку, стоявшей на высоком берегу Сухони. У Кирилла аж дыхание перехватило от открывшейся красотищи: позади – купола, дождями да снегами зачернённые, а впереди река блестит, синевой своей с небом спорит. Батюшка Василий поёрзал, устраиваясь поудобнее:

      – Тут у нас такая вышла история с предысторией. Как в лето 6904 Успенский собор сгорел, так мы его уже на будущий год восстановили..

      – Странно, – не утерпел Кирилл, – как Стефана не стало, так и собор сгорел?

      – Выходит, так, – слегка опешив, согласился батюшка Василий, – как раз в этом соборе он служить начинал. Да и я, признаться, тоже. Только он на года четыре меня младше, малец ещё совсем был, а подле отца своего уже стоял. Симеон ведь всю свою жизнь здесь прослужил. Вот и сына, как только тот грамоте выучился, в канонархи^CXIV определил.. А ты откуда Стефана знаешь?

      – Долго рассказывать, – уклонился от ответа Кирилл. Ему почему-то очень не хотелось признаваться, что сам он со Стефаном знаком не был. («Как хорошо и странно сказал он про него: не „знал“, а „знаешь“, будто о живом..»)

      – Как хочешь, только мне в мои годы уже спешить некуда. Я бы послушал…

      Кирилл молча засопел.

      – Ну да ладно, о храме, – не стал настаивать отец Василий. – Мы его после пожара отстроили сызнова всем градом, а в лето 6906 на нас ратью пошли новгородцы. Ведь пока Стефан жив был, он не только к нам, но и в Новгород захаживал, хрупкий мир меж всеми поддерживал, а как его не стало, новгородцы айда за старые обиды мстить. Какие там татары, какие половцы! Они же дети безобидные по сравнению с ушкуйниками. Посад пожгли, чудотворную икону Пресвятой Богородицы Одигитрию как обычную полонянку повязали убрусом^CXV, храм разграбили, а чтобы