Люди без города. Павел Иевлев

возмутился майор. – А если до него три дня на оленях и два на собаках? Куда ты завел нас, эм-сусанин?

      – Нет, тогда он не был бы зеленым. Рядом репер, я его чувствую даже. Может, прямо за этой дверью… Будем ждать, или сломаем?

      – Чего ждать? Чем сломаем? – недовольно спросила Ольга.

      – Ну, кто-то же добавляет в плошку, ту вонючую дрянь, которая там горит?

      Ольга заглянула в плошку.

      – Глубокая, – сказала она, – такая неделю гореть может…

      – Можно и не дожидаться, – пожал плечами Артем, – я бы просто срезал дверь.

      – У тебя, что УИн есть? – поразилась Ольга. – Их теперь и м-операм дают?

      – Ну, вообще-то мне его выдали не как оператору, а как монтажнику, – скромно ответил Артем. – Но да, он у меня есть.

      – Ты вытащил продукцию списка «А» из Коммуны? – Ольга присвистнула. – Ну ты даешь, дорогой…

      – А что, нельзя было? Мне никто не сказал… Да вон, у тебя и винтовка…

      – Винтовка по списку «Б», мы их продаем даже… – покачала головой Ольга. – А у тебя УИн в межведомственный зазор проскочил – монтажное управление не знало, что ты оператор, а безопасники – что монтажники выдали тебе прибор. Ты по возвращению, главное, не ляпни, что ты его с собой таскал…

      – Позасекретят все, а потом сами мучаются, – проворчал Борух. – Режь давай, к чертовой матери, пока у нас тут ласты на ногах не выросли. Примерно… тут, тут и тут. И с другой стороны симметрично. На ладонь глубины.

      Борух нацарапал на двери кончиком ножа предполагаемое расположение запорных штырей. Артем достал из поясного чехла серый металлический цилиндр, в торце которого выступал двуцветный клинышек из двух сходящихся в одну грань треугольных призм чёрного и белого камня и двинул ползунок выключателя. Отрегулировал двумя кольцами язычок рабочего луча в длинное узкое лезвие синего света и провел им в отмеченных местах по периметру, затем уперся в край ладонью и с усилием толкнул от себя. Дверь с неприятным скрипом стронулась и пошла.

      – Стоп, погоди! – остановил его Борух. – Дальше я сам, отойди.

      Он посветил в щель подствольным фонарем, потом открыл пошире, аккуратно выглядывая в темноту.

      – Что-то тут… – сказал он неуверенно. – А, понятно… Долго бы мы его ждали!

      – Кого? – спросила Ольга

      – Фонарщика здешнего. Вот он, болезный, лежит…

      В темном бетонном коридоре с пустыми кабельными крюками по стенам лежало, вытянувшись, тело. Артему не очень-то хотелось его разглядывать, но он успел заметить в свете фонаря лысину и разбитый кувшин с каким-то жиром. Похоже, человек действительно шел заправить плошку – но не дошел.

      – Что с ним? – спросила Ольга. Винтовка ее была в рабочем положении и взята наизготовку.

      – Он умер, – констатировал Борух. – Пулевое в грудь. Лежит тут не долго, это жир так воняет, не он. Но уже остыл. Несколько часов, должно быть.

      Аккуратно обойдя труп, они прошли по коридору