Точка сингулярности. Ант Скаландис

через день, а значит, как раз в тот четверг, когда Вербицкий обещал быть на месте всю дорогу.

      Среда оказалась убита на продажу полумертвого «Москвича». Бурцев без особого энтузиазма предложил забрать его на запчасти в счет уплаты за ремонт, о цифрах пока не говорили, но было понятно, что речь пойдет о ста, в лучшем случае о ста пятидесяти долларах. Естественно, в сумме детали стоят существенно дороже, но ведь это какая работа – извлекать их из покореженного металла, да и хранение машины и транспортировка ее – в общем, все понятно. Меж тем неожиданно возник давний забытый приятель, достаточно безденежный, достаточно рукастый и как раз искавший для себя машину. Редькин честно объяснил ему все и про почти новый движок, и про состояние кузова, близкое к его полному отсутствию, и цену тоже честно назвал – пятьсот. Всего только сотню набросить – это по-редькински честно. Мол, за пятьсот взял – за пятьсот и продаю. Сам понимаешь, девальвация доллара, изменение конъюнктуры, общий уровень жизни… Приятель слету предложил триста, и сторговались они на странной цифре триста восемьдесят с оформлением за счет Редькина. Редкостная удача. Как говорится, ложка меда в бочку дегтя. Разговор происходил утром, и решили ничего не откладывать. Делов-то! Нотариус, доверенность с правом продажи, деньги на бочку и по рукам. Не учли главного: умудренный опытом Бурцев не случайно говорил о транспортировке «Москвича», это только Редькин считал, что на нем ездить можно. Ну ладно, сели, завели, тронулись. Остатков тосола в пробитом и искореженном радиаторе хватило примерно на километр. Потом движок перегрелся и заглох. А датчик температуры в этой машине уже давно ничего не показывал. И встали-то посреди Садового Кольца – удовольствие ниже среднего, руками оттолкать пришлось на обочину под матерщину и громкое бибиканье нескончаемого потока. Спасибо, милиции рядом не оказалось. Уже потом, когда нервы успокоились, сообразили, что надо было движок водичкой полить, немножко в систему охлаждения добавить, ну и худо-бедно дотрюхали бы, однако и водички было всего полтора литра в пластиковой бутылке и мозги соображали плохо у обоих. В общем, на прежнее место старика-инвалида пригнали, а уж к нотариусу отправились пешком. Приключение это обошлось Редькину в тридцать баксов – до трехсот пятидесяти цену пришлось скинуть, – но сильно настроения не испортило. Все равно вечером хороший повод был выпить и про все забыть на время, если б только не этот проклятый молчаливый звонок, уже в который раз…

      Лежа с Маринкой в постели, снова перебирали всех знакомых, родственников, друзей и врагов. И неожиданно пришли к общему экстравагантному выводу: так долго и тупо угрожать (если это вообще угроза) нормальный человек не может. Шизиков в биографии Редькиных тоже насчитывалось немало, повспоминали их, даже похихикали, но в итоге пальму первенства отдали все же именно Эдмонду Меукову – у того и с головой было сильно не в порядке, и претензии к Тимофею имел он вполне конкретные, так что… Подробности анализировать