Когда твой Бог подобен Сатане. Лилиан. Georg Tate

уменьшить количество её разнообразных ушибов. Я стала вбегать в самый пик его злости всякий раз, когда они ссорились, но это не прокатывало долго, отец быстро раскусил меня и стал умышленно дожидаться момента, когда я появлюсь, чтобы нанести самые жестокие побои. Моя детская психика не была к такому готова. Это был слишком сильный удар, так сказать, удар ниже пояса. Для ребенка нет ничего хуже, чем видеть как собственная мать корчится от боли, загибаясь и держась за живот, но при этом улыбаясь со слезами на глазах и твердя, что все в порядке. Наша ваза окончательно растрескалась, и ей нужен был последний толчок, удар, чтобы она разбилась на куски.

      Я знала, что всё идёт к концу этого союза, у мамы не оставалось ни сил ни терпения, все ждали какого-то толчка, удара, последней боли, которая бы поставила точку в этой странице нашей биографии. Конечно, я готовилась к этому морально, но это все равно случилось слишком остро, колко, неожиданно, слишком больно. Мама забрала меня из школы в парк, специально отпросилась на работе, чтобы отпраздновать мой день рождения. Когда колесо обозрения поднялось на самую высь, я увидела папу и завопила об этом, мама с улыбкой сказала, что, если там и правда наш папочка, то он с нами покатается. Как только карусель остановилась, я побежала в ту сторону, где видела его или кого-то похожего на него, а мама бежала рядом, держа за руку. Я точно помнила, что где-то здесь, за одним из этих поворотов должен быть он. Мы бежали изо всех ног, завернули за поворот и увидели, пожалуй, самое неприятное, что только можно было придумать. У него была другая семья. Спутница явно моложе мамы, двое детей, обе девочки, чем-то похожие на отца. К счастью, я успела как-то предвидеть это и была в какой-то степени защищена от этого. Я даже не расплакалась, мне было уже все равно. Знаете, когда детям больно, они перестают быть детьми. Я была к этому готова, но не мама. Вернувшись домой, она заперлась у себя и снова рыдала, Я уже не могла ничем помочь. Но подошла бабушка, села совсем около меня, и своим тихим нежным голосом открыла мне правду, правду к которой я не была готова, к которой я просто не могла быть готовой. У мамы произошёл выкидыш из-за постоянных побоев. Это отродье убило её хрупкую душу, нашу семью и своё нерожденное дитя. Толчок произошёл. Ценная ваза упала и окончательно превратилась в мусор.

      В тот момент я потеряла что-то очень-очень важное, будто что-то откололось от меня, что-то настолько важное и ценное, что его недостаток был ощутим до самых глубин моего подсознания. Я чувствовала, как этот кусочек отделяется от единого целого с таким громким хрустом, что он отдавался эхом где-то в просторах моего сознания. Что-то рвало меня изнутри на части, что-то настолько сильное и мощное, что ломало рёбра и сводило живот, настолько нечто морально тяжелое, что хотелось кричать, рвать голосовые связки изо всех сил, чтобы хоть как-то снизить это новое для меня ощущение.

      Я очень смутно помню, что было дальше – очень смазанные