Муха, или мечтать не вредно. Валентина Георгиевна Панина

говорить о владениях, а сейчас приехали осмотреться на месте, как и что.

      – Так вы с председателем уже приезжали, осматривались тут! – сказала Марья.

      – Лишний раз не помешает! – ответил Иван и, повернувшись, направился к Настасье.

      Подошел, поздоровался, взял её за руку, она смущённо глянула на него и убрала руку, он стоит, улыбается, а в глазах чертенята прыгают, она ещё больше засмущалась, и опустила голову, чтобы он не видел, как она покраснела. Стоит и не может от смущения головы поднять, а сердце так и выскакивает из груди, и…, ощущение праздника.

      А Марья, посмотрев в их сторону, подошла к деду и шепнула ему на ушко:

      – Дед Василий! Мне это кажется, или на самом деле, что-то у них там намечается?

      – Ты, девка, не болтай, заздря! Чё ж, людЯм, и поговорить незя?

      – Поговорить то можно…, только ты посмотри на них дед…, или ты по своей старости уже вообще ничего не видишь?

      – Марья! Уймись, девка! Ну пущай люди поговорять! А ты…, давай…, дуй на работу, а то тобя твои коровки заждалися, все глазоньки проглядели.

      Марья, проходя мимо Настасьи и Ивана, посмотрела на них, улыбнулась и сказала Настасье:

      – Догоняй, подруга, нас работа ждет! – и пошла скорым шагом в сторону фермы, которая находилась в живописном месте, около березовой рощи, куда доярки иногда ходили посидеть в тенёчке, поболтать, отдохнуть от жары и работы. Вскоре Настасья её догнала, и они пошли рядом, Марье не терпелось узнать, о чём они говорили, что он сказал, что она ответила, и до чего они договорились. Любопытство было её второй натурой, а со своей подругой и одновременно сватьей она вообще, не церемонилась.

      – Ну что, Настасья, давай рассказывай! – в ожидании сенсации Марья чуть не подпрыгивала от нетерпения, – ну, рассказывай, ну, что ты молчишь, ну, Настасья! Я, щас умру, от любопытства!

      – Ты, Марья, правда, когда-нибудь умрешь от любопытства. Сердце у тебя не выдержит такого напряжения! Нечего мне тебе рассказать!

      – Как это нечего? – спросила разочарованно Марья, – столько стояли и ни о чём не говорили? Не верю! Ты от меня скрываешь, да? А ещё подруга…, да к тому же сватья! Давай рассказывай, а то у меня щщщас с сердцем плохо станет, ну, Настасья! Ты, чё такая бессердечная, ты мне зла желаешь? Да?

      Настасья рассмеялась Марьиным попыткам выведать всё и успокоила ее говоря:

      – Вечером пригласил меня погулять! Всё! Больше мне нечего тебе сказать.

      – Ну так это ж другое дело!!! Наконец-то решился, а то, лето уж проходит, а он все только глазки строит, да улыбается, – радостно воскликнула Марья и обняла подругу, – я рада за вас, правда, от души.

      – Ты знаешь, Марья, что со мной происходит, как его увидела, сразу на душе, какое-то ощущение праздника! Как ты думаешь, что это?

      – Я думаю – это любовь!!! – категорично заявила Марья, – и ты, даже не спорь со мной, ты, когда рядом с ним стояла, видела бы себя в зеркале, как девочка зарделась, а ведь много ли мало ли, но замужем уже была. Так что, подруга, не сомневайся! Ты влюбилась!

      Так,