Дядя Перри. Артур Арапов

чего ты хохочешь, будто тебя щекочет моя старая бабуля?! Ты думаешь не бывает закадровых телеведущих?

      – Никогда не слышал ничего подобного…

      – А вот ещё как бывает! И самый лучший на планете закадровый телеведущий, по имени Перри, сейчас перед тобой!

      – А на каком канале тебя показывают? – спросил я, продолжая смеяться.

      – На одном из лучших, конечно!

      – Почему же я тебя ни разу не видел ни в одной передаче?

      – Ну какой же ты глупый! Я же «закадровый», поэтому меня и не видно.

      – Почему же ты закадровый?

      Дядя Перри сделал пару кругов по комнате и остановился прямо передо иной.

      – Да потому, что телепередача выходит поздно ночью, балда! – прошептал он с самой милой улыбкой. – Представляешь, что бы было, если бы поздно ночью жители планеты включили бы свои телевизоры и увидели в них меня, такого яркого и элегантного мужчину с шикарной причёской, да ещё с крыльями, как у бабочки?! Они бы всю ночь не смогли уснуть! Всё думали и думали бы обо мне – великолепном и восхитительном телеведущем!

      Он так вдохновился собственным рассказом, что даже не заметил, как подлетел к люстре и нечаянно задел её пяткой.

      Бац! Бах!.. Произошло короткое замыкание. Посыпались искры. Люстра вместе с дядей Перри полетела на пол и зазвенела бьющимися плафонами. Стало темно.

      – Кто-то вырубил нам электричество! – громко закричал напуганный дядя Перри. – Может, у тебя завелась не вполне добрая невидимая колдунья?.. Эй ты там!.. Колдунья!.. Прекрати немедленно хулиганить!

      Но никто не отозвался. В наступившей тишине я нащупал фонарик и, включив его, направился к рубильнику.

      – Пробки выбило, – сказал я деде Перри.

      – Пробки? Только и всего?! Извини, старик, но у нас нет времени печалиться по таким пустякам! Летим скорее на улицу! Теперь наверняка все жители этого дома проснулись и как никогда нуждаются в нашей колыбельной!

      Не успел я возразить, как он вцепился в мою руку и поволок меня к окну. Ещё через мгновение я почувствовал, что лечу над ночным Калининградом, крепко обхваченный руками дядюшки Перри!

      Честно сказать я отвык от полётов, поэтому потерял дар речи, даже не понимая, от страха или от радости.

      3. Ночной полёт.

      Немного погодя, моё оцепенение пришло в норму и свершилось чудо – я вернулся в детство! Мне вспомнилось ощущение полёта, чувство неподдельной детской радости снова охватило меня и я, стараясь перекричать ветер, громко крикнул:

      – Спасибо тебе, дядя Перри!

      – Что ты говоришь? Я не расслышал, – переспросил дядя Перри.

      – Спасибо, мой лучший на планете друг! – снова крикнул я.

      – Я ничего не слышу, – опять схитрил дядя Перри, хотя прекрасно всё слышал.

      Тогда я тоже решил немного схитрить, и сказал намного тише, как бы себе под нос:

      – Эх, надо же, он совсем оглох…

      – Да, я совсем оглох! – тут же отозвался Перри. – Поэтому, чтобы тебя услышать, я буду вынужден прекратить махать крыльями.

      И он так и сделал! И мы