Новые Удивительные истории в Волшебной стране. Ксения Андреевна Кабочкина

Дети так и сыпали вопросами, перебивая друг друга и не давая возможности Блэю ответить хотя бы на один из них

      – Дети, дети, дети! Стоп! – со смехом воскликнул Блэй.

      Галдёж прекратился.

      – Давайте по порядку. Во-первых, я из-за гор. Во-вторых, «Отровяка» – это просто кличка. Если бы Отровяке она не нравилась, разве бы он на неё откликался? Правда, Отровяка?

      Перед ребятами прямо из ковра возникла улыбающаяся собачья морда и, согласно кивнув, исчезла.

      – В-третьих, – продолжал Блэй, – с Ником мы познакомились очень просто: жили в одной деревне, почти по соседству, были примерно одного возраста, вот и подружились. В-четвёртых, за горами, скажу я вам, совсем не так интересно, как вам кажется, но есть свои плюсы. В-пятых, да, Отровяка умеет говорить. Но только если сам этого хочет. Желание поговорить у него появляется редко, и меня это вполне устраивает.

      И вдруг неожиданно раздался приятный голос

      – Внимание! Внимание! Пристегните ремни! Идём на посадку.

      Голос звучал совсем рядом, ребята завертели головами.

      – Это он сказал? Отровяка? – догадалась Эмми.

      Кэндор Блэй хмыкнул:

      – Вам повезло.

      И, помолчав, добавил:

      – Впрочем, вы услышали не его голос. Отровяка здорово умеет не только трансформироваться, но и копировать голоса. А это голос стюардессы самолёта, на котором мы с ним недавно путешествовали…

      Взглянув на ребят, Блэй засмеялся:

      – Самолёт – это такая большая железная птица. Она переносит людей на большие расстояния в своём брюхе. Эта птица – машина, которой управляет человек – пилот. Понятно?

      – Да-а… – в один голос восхищённо вздохнули юные пассажиры.

      Внизу расстилались живописные пейзажи, похожие на огромный зелёный, расшитый цветниками и украшенный игрушечными домиками платок. А вот и Фиолетовый дворец. В мягких лучах заходящего солнца с высоты птичьего полёта он казался ненастоящим, как кукольный замок.

      Ковёр пошёл на посадку.

      ***

      Дровосек только что вернулся домой после трудового дня, он сидел в своём кабинете, чистил топор. Сегодня он много работал – латал домики жителей своей страны, рубил дрова для пожилых живунов, корчевал пни, чтобы они не мешали землепашцам. Усталости не было. С тех пор, как он стал железным, Дровосек перестал уставать, человеческие хвори теперь тоже обходили его стороной. А то время, когда он состоял из мяса и костей, всё равно вспоминалось с грустью. Оно было недосягаемо, безвозвратно потеряно, то время, когда он умел любить… Его доброе из нежнейшего шёлка сердце порой сжималось от горя, и слезы готовы были брызнуть из глаз. Но железный человек во время вспоминал, что может заржаветь, и тогда думал о сыне, на сердце теплело.

      Его Джек – необыкновенный мальчик, умный, талантливый, добрый. Он счастливее отца, потому, что не знает, что такое быть из мяса и костей, ему не с чем сравнивать и не о чем грустить… Вместо долго не заживающих ран, синяков и шишек он приносит царапины, а порой и вмятины, которые легко заделывают мастера Волшебной страны (Дровосек улыбнулся, вспомнив первый полёт Джека на новых крыльях).