Нелюбовь как средство защиты. Марина Семенова

скучной информации умом, и сколь далека юридическая логика от общепринятой. Одна только работа с опекунскими советами при продаже недвижимости с наличием детей или договора с отлагательными условиями по оплате, или, наконец, вопросы узаконивания перепланировок и пристроек имеют такую массу законодательных тонкостей и вариаций – которую запомнить и уяснить с первого раза нереально, даже исправно вычитав все соответствующие нормативы. Почти пять лет моей замечательной молодой жизни ушло на то, чтобы вызубрить наизусть номера и общий смысл доброй сотни статей законов и начать, как рыба в воде, «плавать» в их текстах, улавливая смысловые зазоры между актами.

      Склиф, мягко спружинив, запрыгивает ко мне на колени, от неожиданности я вздрагиваю и опрокидываю чашку с кофе. Слава богу на стол, а не на ноутбук!

      – Черт, Склиф! Какой же ты засранец! – шиплю я, вытирая кофейную лужицу, медленно стекающую на пол, понимая, что ворчу больше на себя. Кот ни в чем не виноват. Он итак целыми днями заперт в квартире один и имеет право на мое внимание хотя бы в короткие утренние и вечерние часы. Тут же в голове звучит назидательный голос моей матери: «Заводить в доме животное и не заботиться о нем – это безответственно!» Впрочем, я уже давно привыкла к тому, что многое из того, что я делаю – безответственно, как привыкла к виртуальному звучанию маминого голоса. Помимо моей головы ее голос долгое время звучал в телефонной трубке – мама звонила мне с тщетной попыткой довоспитать непутёвую дочь, швырнув в её душу пару-тройку зёрен запоздалой вины. К счастью от разговора по мобильному можно было отключиться или сразу сбросить входящий вызов. С голосом в голове все намного сложнее, для его «сброса» мне понадобится время. Очень много времени и сил.

      У меня нет и никогда не было подруг. Я сознательно с самого детства не подпускала к себе никого ближе статуса «знакомая» и «приятельница», вернее, с того самого случая, когда однажды совершила эту глупость – поверила в девичью дружбу.

      Ее звали Светик. Не Светлана, не Светочка, а именно Светик. Ангельское создание с одухотворенным, чистым взглядом и радужным голосочком. Я полюбила ее всеми фибрами своей шестилетней души, поклявшись пронести это чувство через всю свою долгую жизнь. Светик тоже заверила меня в искренности своей дружбы, пообещав оставаться верной ей до последнего вздоха.

      Нам было хорошо вдвоем. Я опекала ее и защищала, она одаривала меня нежными признаниями. А еще – я любовалась ею, как любуются издалека хрупкими фарфоровыми статуэтками, расставленными на пузатом комоде, даже не смея думать о том, чтобы приблизиться и прикоснуться.

      Кроме Светика у меня никого не было, она же дружила со всеми и ни с кем, с жаром заверяя каждого претендента на дружбу в эксклюзивности своих чувств. Она обожала всевозможные интриги и умело плела их, обладая удивительной способностью манипулировать людьми. Купаясь в любви окружающих её сверстников и взрослых, она всегда оставалась