Актуальные проблемы художественного перевода и развитие казахской литературы. Аслан Жаксылыков

эквивалентный перевод стилистически значимых языковых единств является нормой современного переводческого искусства.

      Опыт данного перевода показывает, что субъективное желание переводчика возобладало над интонацией и смыслом оригинального произведения.

      Как известно, обезличивание произведения, подчинение его своей субъективной манере никогда не одобрялось. Об этом говорил К. Чуковский в ответ на слова поэта Мартынова:

                                    Я не могу дословно и буквально,

                                    Как попугай, вам вторить какаду.

                                    Пусть созданное вами гениально,

                                    По-своему я все переведу.

      Конечно, личность переводчика налагает свой отпечаток на произведение и такой «отпечаток» можно найти в любом переводе. Такое своего рода «измерение» личностью переводчика неизбежно и естественно. Но эта трансформация должна проявляться в определенных границах.

      Поэтому нельзя согласиться, к примеру, с таким переводом Есенина, в котором самого Есенина уже не видно. Да, переводчик должен творчески подходить к делу, но нельзя допускать перерастание творческого подхода в нечто безудержно вольное.

      Аналогичные проблемы возникают, когда в анализе затрагиваются вопросы воспроизведения элементов национального колорита произведения.

      М.О. Ауэзов писал: «Требование Белинского считать национальную форму в искусстве важной чертой реализма является одним из основных положений его концепции. Национальная форма в социалистической культуре является вопросом большого значения. Это и есть важнейший признак, определяющий многогранность многонациональной советской культуры».

      В переводе также необходимо сохранить те грани, которые определяют оригинальность произведения. Каким образом перевод дает нам оригинальную информацию о жизни, психологии народа, если он будет лишен этих граней, необходимых атрибутов?

      Иными словами, что мы узнали бы о русской деревне, о психологии крестьянина, если в переводе фигурировали бы кишлак и дехканин?

      Ясно, конечно, что перевод должен сохранять «архетип» поэта, «мета-реальность» народа. Перевод должен оставаться рецепцией и выполнять свою основную коммуникативную функцию. Анализ переводов показывает, что эти проблемы имеют место в действительности. Поэт Кайрат Жумагалиев добился большего успеха, переведя стихотворение:

                                       Хороша была Танюша,

                                       Краше не было в селе.

      Он сохранил элементы национального колорита, в частности, специфические реалии и атрибуты: «сарафан», «парень синеглазый», «кучерявой головой», «красной рюшкой».

      «Сарафан» и «село» транслитированы в данном переводе. От чего перевод не проигрывает, напротив, в нем выпукло и зримо проступают контуры русского села. Есть определенные недостатки, строки:

                                       Хороша