Сказки ПРО…. Светлана Сологуб

в садике в дождик неинтересно. Гулять можно только на террасе, лужи трогать нельзя, в песок играть нельзя, бегать нельзя, мячиком стучать нельзя… Когда все в жизни нельзя, это же очень скучно, мама, правда?

      – Правда, – кивнула мама, вытирая тарелку, – но представь на минуточку, что стало бы с вашим садиком, если бы всем сразу все разрешили?

      Луша пожала плечами и промолчала печально. Как это мама не понимает, что если всем сразу все разрешить, то всем сразу станет уж-жасно весело.

Про Лушину бабушку

      Иногда на выходные к ним приезжала бабушка Люся. То есть Люсей мама и Луша называли бабушку, когда ее не было рядом. А когда бабушка приезжала, обращаться к ней можно было только «Люсьена» и никак иначе.

      Луше совсем не нравилось имя Люсьена, ей казалось, что так лучше было бы назвать собачку, а не бабушку. И еще Луше не нравилось, что мама почти всегда уходила куда-то, когда бабушка приезжала. Конечно, мама возвращалась часа через два, иногда через три, но выдержать три часа с бабушкой, это было как… почти как… как если бы Лушу заставляли бы три часа подряд полоскать горло самым горьким лекарством. Знаешь ведь, что надо, но все равно противно. Перед бабушкиным приездом полагалось навести Порядок. На весь пятничный вечер и субботнее утро мама и Луша облачались в тренировочные костюмы, передники, косынки и резиновые перчатки и терли, вытирали, оттирали, натирали до блеска все, до чего могли дотянуться. Тарелки в сушке нужно было непременно выстроить по размеру, шторы на окнах отдернуть симметрично, покрывала на кроватях расправить гладко, игрушки рассортировать по ящичкам. Потом можно было, тяжело дыша, повалиться на диван, взглянуть на часы, ойкнуть и броситься надевать парадную домашнюю одежду, подготовленную специально к бабушкиному визиту.

      – Н-ну-с, – сказала бабушка, пальчик за пальчиком стягивая ажурные дымчато-серые перчатки, – как вы тут живете-можете, холостячки? Мама помогла бабушке снять коротенькую кожаную курточку с меховым воротником и осторожно повесила ее на плечики в шкаф.

      – Хорошо живем, – бодро отрапортовала Луша, заглядываясь на ажурные перчатки, – а что такое «холостячки»?

      – А вот замуж выйдешь, поймешь, – бабушка открыла шкаф, спрятала перчатки в карман курточки, сняла лакированные сапожки на высоком изящном каблучке и влезла в овчинные тапочки.

      – Люсьена, – укоризненно сказала мама.

      – А что такое? – бабушка удивленно вздернула четко очерченные брови. – Чем раньше девочка начнет думать о семье, – бабушка сделала ударение на слове «семье», – тем лучше. Одну секундочку. Мне надо позвонить.

      Бабушка достала из крохотной сумочки ярко-красный мобильный телефон и прошествовала на кухню. Мама и Луша обменялись понимающими взглядами и тихонько вздохнули.

      – Але, Вовик? – уже несся с кухни бабушкин уверенный голос. – Вовик, ты принял таблетку? Да? Молодец. Через полчаса после таблетки нужно покушать. Покушал? Молодец. Что ты покушал? Котлету с хлебом? Вовик, сколько раз я тебе говорила, мясо можно есть только с овощами,