Чтец. Трейси Чи

нож в ножнах. Но она не хотела уходить так вот сразу. Присев на корточки, она заглянула в ящик, разворошила солому на полу, ощупала стены в поисках секретных ящичков. Пусто. Ничего нет. Какое отчаяние! Ни одной книги, ни единого листочка бумаги.

      Юноша, вздыхая, неуверенно переминался с ноги на ногу, словно потерянный ребенок. Сефия поднялась, вернула замок на место и похлопала спасенного по плечу – пора в путь!

      Неожиданно он схватил ее за запястье. Сефия потянулась к ножу. Но, словно удивившись тому, что он сделал, юноша быстро отпустил ее. В глазах его застыло выражение ужаса – он не мог поверить, что это была его рука. Он опустил голову, а Сефия вложила оружие в ножны.

      Бросив последний взгляд на ящик и украшавшие его символы, Сефия двинулась в джунгли. Юноша, странно молчаливый, шел рядом с ней. Они углубились в лес.

      В полной тишине они несколько часов шли по чаще, перебираясь через поваленные стволы и пригибаясь, когда на их пути встречались низко росшие ветви деревьев. Нужно было уйти как можно дальше, пока похитившие юношу люди не проснулись и не обнаружили пропажу. Сефия была достаточно хорошим следопытом, чтобы на следующий день легко найти их след.

      У юноши не было башмаков, а штаны были порваны на коленях. Без рубашки, скоро он начал дрожать от ночной сырости. Он не жаловался и даже старался скрыть дрожь. Но он обнимал себя за плечи и потирал руки, и Сефия понимала, что ему холодно.

      Нахмурившись, она остановилась, чтобы открыть мешок. Не прикасаясь к юноше, она протянула ему одеяло. Он боязливо посмотрел на нее, но Сефия улыбнулась, и юноша осторожно – более осторожно, чем она ожидала, – взял одеяло и закутал им плечи.

      Так они продолжали свой путь. Несколько раз Сефия останавливалась, чтобы дать ему вяленого мяса и воды, но в остальном они двигались без остановки и без звука. Сефия привыкла к молчанию во время своих странствий с Нин, а для юноши молчать казалось естественным.

      Остановились они только перед рассветом. За это время они не раз пересекали ручьи и петляли – на тот случай, если среди похитителей мог оказаться следопыт, и Сефия устала. Не без труда она забралась на ближайшее дерево и принялась привязывать к ветвям свой гамак. Опасливо озираясь, юноша залез вслед за ней. Оба настолько утомились, что глаза их были готовы закрыться сами. Сефия показала своему спутнику на гамак, куда он лег и моментально заснул; сама же она привязала себя к дереву. Некоторое время она осматривалась и прислушивалась, но вскоре и сама забылась сном под пение утренних птиц. Среди шелестящих листьев он и она спали, не зная ни имен друг друга, ни историй жизни друг друга – пока ночь не сменилась ранним утром.

      Ярко окрашенные опавшие листья деревьев легли на лесной подстилке узором: Это – книга.

* * *

      Как только дверь его ящика стала открываться, впустив внутрь столь яркий лунный свет, что стало больно глазам, юноша отпрянул в угол и замер там, прикрывшись рукой. Он был закрыт здесь уже несколько дней; ящик трясли, раскачивали, роняли. Если он