Личинка. Мария Александровна Прокофьева

наружу

      совершенно случайно – сосед, пришедший в дом к Разину за какой-то

      мелочью, зацепил стол в прихожей, и с него свалился ежедневник. Да так

      неудачно, что открылся на той странице, где сам Игорек корявым почерком

      вывел: «Купить в аптеке …..» и название лекарства. То, что якобы

      совершившая самоубийство, супруга Разина ввела себе в вену именно это

      лекарство, сосед знал. Задавать вопросов Игорьку он не стал, и

      появившемуся в дверях хозяину квартиры просто протянул ежедневник со

      словами: «Извини, как-то неловко повернулся, вот чуть и не завалил твой

      столик». Разин тоже не о чем не догадался, и был весьма удивлен, когда

      буквально через пару часов его задержали по подозрению в убийстве.

      Впрочем, следователям пришлось еще постараться, чтобы собрать

      необходимые улики против подозреваемого, да и мотива ясного никто не мог

      назвать. Но в конце концов, на суде виновный сознался сам – выбора у него

      не было, слишком веские доказательства вины были предъявлены. Когда же

      4

      гражданин Разин поведал о своих мотивах к убийству, зал просто оторопел:

      видавшие виды следователи, прокурор и судья были потрясены.

      – Да, я любил ее, – спокойно вещал подсудимый, – и в общем-то, она была

      неплохой женой и хозяйкой. Но понимаете, в последнее время я стал замечать

      за ней все больше и больше неудовольствия в свой адрес: то ей не нравится

      мой внешний вид, то я слишком поздно, по ее мнению, прихожу с работы, то

      мало уделяю внимания… Но последней каплей стало то, что она собралась

      отдать двух моих домашних кроликов! Между прочим, купленных за мои

      собственные деньги!

      – Кроликов? – эхом отозвался судья. – Вы ввели ей смертельный препарат

      только потому, что она не хотела жить в одной квартире с вашими

      кроликами?

      – А что вы так удивляетесь? – Разин поправил на носу очки. – Что в этом

      непонятного? Кроликов я люблю не меньше супруги, и их двое, а она одна:

      ясно, что выбор не в ее пользу!

      Прокурор оторопело уставился на адвоката, тот развел руками: мол, сам

      с подобным не сталкивался. В итоге приговор был вынесен весьма суровый,

      несмотря на то, что защиты настаивала на невменяемости подопечного.

      – Коханову до Разина далеко, – наконец произнес Максим, – да и не такой он

      придурок, чтобы алиби себе не обеспечить. Что ж получается: вечером все

      живы-здоровы ложатся спать, а утром – хоп – и все! Нет госпожи Кохановой!

      – Ну тогда на кого ты думаешь? Хотя, что я тебя спрашиваю… Все-таки

      следственные мероприятия не проводились – смерть-то не криминальная.

      – Я думать пока ни на кого не собираюсь, – Макс опять схватил листы, – тут

      для начала нужно причину смерти установить.

      – Но…

      – Я помню, причина вроде как ясна…

      – И?

      – Что и? В морг поеду.

      – Для чего?

      – Пока