Маскарад. Денис Сергеевич Громогласов

несколько минут он сидел, покачиваясь и глубоко вздыхая. Его глаза были открыты, но в них виднелась лишь пустота.

      «Да он и впрямь «Многоликий». Сидит без маски, а, такое ощущение, что на нем их несколько десятков. Вот прохвост! Время тянет» – думал главред, который уже успел сесть за свой стол и, опираясь лицом на кулак, стал следить за каждым движением Иудина. Иудин все молчал.

      – Ну. Ты раскроешь уже, наконец, свой суперсекретный материал? – не вытерпев, спросил Альберт Николаевич.

      – Терпения мой друг, терпения! – ответил Павел многозначительно.

      – Я итак ждал слишком долго – озадаченно сказал главред, как бы намекая, что пора уже «раскрыть карты».

      Иудин, словно прочёл мысли своего начальника. Он открыл глаза, надел маску «Озабоченность» и, пододвинувшись к начальнику настолько близко, насколько это было возможно стал говорить:

      – Туз! Самой высшей масти! Козырной! Представьте дорогой вы мой Альберт Николаевич, что завтра вы проснетесь совершенно в другом мире…

      – Это как так? – перебил главред, выпучив глаза от удивления.

      – Очень просто. Скажем, все в Вашем мире, в мире всех граждан поменяется в высшей, если можно так сказать, степени.

      – Продолжайте Иудин! Мне нравится это начало.

      – Сначала я бы хотел с Вами договориться. Без договора продолжать разговор бессмысленно! – вдруг резко прервал начальника Иудин и отодвинулся от стола, подобно человеку, которому принесли невкусную еду.

      – Чего же ты хочешь?

      – Список прост: беспрепятственный выезд из города, весь пакет документов и два миллиона городских монет.

      – Что же это за новость такая?

      – Больше я ничего Вам не скажу! Ни слова не пророню, Альберт Николаевич, хоть пытайте.

      После этих слов Иудин резко поднялся, но силы уже покинули его. Он качнулся и упал без сознания.

      – Срочно! Скорее зовите медиков – прокричал главный редактор, открыв дверь. А, немного погодя, взял портфель Иудина и стал копаться в бумагах. Но ничего более – менее намекающего на сенсацию он там не нашёл. Разозлившись, он бросил портфель на пол, а сам вышел из кабинета за кофе.

      Как только главред вышел из кабинета, Иудин открыл один глаз и, улыбаясь, прошептал: «Не такой человек Павел Иудин, чтобы хранить материал масштаба атомной бомбы на клочке бумажек! Фи, ненадежно! В голове, в головушке все храню! Три дня не спал, не ел, а наизусть запомнил! Голову то поди не отрежут! Бумагу сжечь можно, а голову я вам, братцы, просто так не отдам!» Закончив свой никому не слышный монолог, он закрыл глаз и прикинулся, что все ещё находится без сознания.

      Вошедшие в кабинет главреда медработники положили Иудина на диван, который стоял около стены, и поднесли к его носу что-то наподобие нашатырного спирта. Иудин очнулся.

      В дверном проеме кабинета уже толпились сотрудники редакции во главе с Альбертом Николаевичем.

      – С ним можно поговорить? – нетерпеливо спросил главред врача.

      – Ни в коем случае! Ваш товарищ, по