Кошачье сердце. Алексей Юрьевич Царёв

этот МРОТ мог только полный… Эх, жаль, что я не поэт, не могу подобрать рифму, не то бы сказал красиво.

      Вот она, уставшая, еле идет к своему сыночку. С ним сидит хозяйка квартиры, в которой она снимает комнату. Сидит за отдельную плату, как рассказывает хозяйкин кот Барсик.

      Но в приближенном закордонье, откуда она приехала в город, и такой работы не найти. Муж ее не мог прокормить семью, оттого и повесился ночью в парке. Дурак, лучше бы сумел украсть у того, кто украл больше, чем ему нужно. Слабаком оказался. Вообще, среди людей женщины морально сильнее мужчин.

      Пожалеть бы ее, но мое сегодняшнее положение еще хуже.

      – Мяу! – отработанным жалобным голосом протянул кот.

      – Чего ты плачешь, киска? Есть, наверное, хочешь? Бедненькая… ну, нет у меня ничего.

      – Ррррр, – проворчал кот и подумал: «А если нет ничего, так зачем пристаешь? Это сытой кошке доброе слово приятно, а мне бы сейчас вместо доброго слова – добрый кусок мяса».

      Киоскерша пошла домой к своему сыночку, а кот перевел внимание на пожилого, но еще нестарого мужчину, который вышел из магазина, не так давно сменившего название «Гастроном» на «Супермаркет».

      Мужчина, им был Кирилл Кириллович Измайловский, пошел было в сторону от кота, но тот собрал последние силы и стал выдавливать из себя такие жалобные «мяу», от которых дрогнуло бы сердце самого бессердечного человека.

      Злой февральский ветер заглушал кошачий призыв о помощи, громко трепля рекламный транспарант фирмы «Новый грузовик» (в нашей книге грузовик – это не автомобиль, а член партии грузовиков, которые примерно сто лет назад свершили социалистическую революцию и создали наш город). Слева на транспаранте сотрясались щеки владельца фирмы, справа – нелепого вида сапоги, а посередине – крупные буквы: «Я ОБУЮ ВЕСЬ ГОРОД!»

      Однако Измайловский, обладавший неплохим слухом, все же повернулся на мяуканье, увидел кота, подошел к нему и начал рыться в своем пакете, тихо напевая: «Здравствуй, моя Мурка! Здравствуй, дорогая…»

      «Никак я повстречал человека с большой буквы. Такие нынче редкость», – подумал кот и, продолжая мяукать, потерся своим левым боком сначала об одну, потом и о вторую ногу Измайловского.

      Человек с большой буквы достал из пакета сосиску и положил ее на землю перед самым кошачьим носом.

      «И как их только люди едят? – подумал кот, понюхав сосиску. – Это же чистая химия».

      Но в данный момент голод был страшнее химии. К тому же, нельзя было обидеть Человека с большой буквы, и поэтому сосиска была съедена как будто даже с удовольствием.

      – Ну что, Мурка, пойдем со мной? – сказал Кирилл Кириллович и пошел в нужном ему направлении, маня за собой кота: – Кс, кс, кс.

      Кот в знак благодарности протяжно мяукнул и, превозмогая боль в боку, засеменил за своим благодетелем.

      «Вообще-то я не Мурка, а Мурзик, – продолжал рассуждать кот. – Муркой зовут мою мать, которая не приходит домой с марта прошлого года… с тех пор как ушла от отца с другим котом в