Имортист. Юрий Никитин

И я стараюсь, – ответил он невесело, – но все-таки очень уж мерзостная скотина уговаривает меня не вылезать из болота. И не одна. А демократы этой скотинке очень уж способствуют. Прямо лебезят перед нею, заискивают, стелются, стараются угадать, что же ей еще восхочется, чтобы успеть угодить раньше, чем сделает кто-то другой. Понимаешь, в чем беда: никто не старается угодить той моей части, что нескотинья…

      Леонтьев хохотнул, он с удовольствием следил за мыслью Удовиченко, наслаждался, что хорошо понимает, чувствует нюансы и нюансики. Остальные посматривали то на них, то на меня. Я терпеливо наблюдал, давая размяться после обеда, после сытной еды мысль всегда сперва двигается очень неповоротливо.

      – Не много ли захотел? – спросил Леонтьев Удовиченко. – Во-первых, ей угодить трудно, это не пинок под зад или банановая шкурка под ногами. Во-вторых, с нее навару мало, в то время как двуногого скота везде полно, а рубль или голос двуногого приравнены к рублю и голосу благородного… не правда ли, нелепость? Так что зачем стараться создавать симфонию, когда за песенку из четырех нот и двух слов платят в тысячи раз больше?.. Даже в сотни тысяч, что вообще-то трудно представить, но это так.

      – Да, но… – Он посерьезнел, голос стал строже и задумчивее.

      – Что «но»? – спросил Леонтьев.

      – Есть одна зацепка, – ответил Удовиченко.

      – Какая?

      – Меня не оставляет ощущение, что эти развлекатели быдла что-то важное упустили.

      Шторх бросил на меня быстрый взгляд, испрашивая разрешения, сказал саркастически:

      – Ну да, можно поскальзываться еще и на апельсиновой корке. И на мандариновой!.. А если по дороге на работу упасть в ведро с краской, а потом, поднимаясь, ухватиться за платье проходящей мимо женщины и сорвать его… Тут же подсказывающий гогот за кадром.

      – Нет, другое, – возразил Леонтьев. – Даже самой серой и тупой скотинке иногда бывает что-то нужно и для души. Мало, но надо. Если перекормить этими «Угадай и стань миллионером!», то взбунтуется. Как взбунтовалась, когда перекормили балетами да операми. Мне кажется, наша элита, стараясь накормить простолюдина дерьмом, не замечает, что упускает нечто очень важное…

      Шторх подумал, сказал:

      – Вообще-то имортизм – та же реакция на перекормленность всякой дрянью. Но это реакция высоколобых, которым настолько осточертело быть уравненными с быдлом, что пытаются взять власть в свои белые руки. А насчет простого народа, гм…

      Медведев, которому это уже надоело, приподнялся, оглядел всех тяжелым взором асфальтового катка.

      – Простой народ должен работать. А мы сейчас должны выработать новый план реорганизации промышленности. Если господин президент не против, я хотел бы заслушать Тихона Ульяновича, нашего министра энергетики. Что там насчет нехватки электростанций в Приморье?

      Я постарался сдержать улыбку. Медведев уже освоился, как настоящий медведь в родном лесу, начинает, будучи хозяином леса, наводить порядок.

      Ничего, он – хозяин леса, а я царь зверей…

      Солнце