Преданные. Лабиринты памяти. Кристина О. Робер

и школьники стали с шумом собирать вещи. Ника тоже поднялась.

      – Стой, – сказала Мари.

      Новенькая посмотрела на нее с легким удивлением.

      – Слушай, ты ведешь себя, как полная свинья, – Мари говорила спокойно, стараясь не отводить взгляд. Глаза у Ники были очень необычные, ярко-синие, с ноткой какого-то пугающего магического притяжения. – Пусть ты приехала сюда скоротать год, развлечься, отдохнуть или еще что, да и кому какое дело, но не надо подставлять других. Что с тобой будет, если наденешь эту чертову форму?

      Новенькая какое-то время молча смотрела на нее, затем грустно усмехнулась и вышла из класса, оставив Мари в недоумении.

      Дело было не в форме, а скорее, в том, чтобы вести себя так, как все – нормально.

      «Но я ненормальная, я не смогу, как все».

      В этом было сложно признаться даже самой себе.

      После урока Мэридит Дикман Ника покинула учебный корпус и побежала на поиски укромного местечка – туда, где ее не сможет найти ни один школьник или преподаватель. Территория пансионата была огромной: две открытые спортивные площадки с трибунами, загон с лошадьми, летние веранды со столами и стульями для внеклассных групповых занятий. За всеми этими атрибутами Ника к своему счастью обнаружила старые полуразрушенные лавочки и маленькие беседки с навесами, обнесенные светоотражающей лентой – скорее всего, место, подготовленное для сноса или реконструкции, – идеальный объект для одиночек, за которым Мэридит Дикман вряд ли ведет наблюдение. Пройдя под лентой, девушка опустилась на ступеньки одной из беседок и достала со дна рюкзака смятую пачку сигарет.

      Реакция этих людей была для нее привычной: не гламурная, не общительная, замкнутая, не такая, как принято, дикарка, отброс. Ну и пусть! Только раньше Ника никогда не оказывалась в таком ограниченном пространстве. Даже в самой приличной школе всегда находились похожие на нее. Можно было защищаться – после занятий коротать вечера в других компаниях, возвращаться в знакомую среду обитания. Всегда был баланс между тем, как надо, и тем, как хочется.

      Остался ли на свете хоть один человек, который понимал ее молчание? Наверное, Джейсон мог бы, если бы оставил навязчивую идею сделать из нее человека. Он часто твердил, что, несмотря на все несчастья и неудачи, Ника способна наслаждаться простыми радостями подростковой жизни, если бы захотела, если бы поняла, что некоторым людям можно доверять, что не все предают и что люди умеют дружить и любить бескорыстно. Но чтобы все это получить, она сама должна стать чуточку мягче.

      Но как верить мужчине, который однажды сам использовал ее в своей работе, а затем неоднократно напоминал, что с прошлыми заслугами нет смысла рассчитывать на хорошую жизнь.

      – Вот и здрасьте, – перед ней откуда ни возьмись возник Дэвис. Не дожидаясь ответа, парень кинул сумку на ступеньки беседки и сел рядом.

      Ника мысленно выругалась и продолжила молча курить.

      – Окей, посидим в тишине, – парень