Путь феникса. Вадим Проскурин

совсем, – смутился Два Воробья. – Я забыл, что надо кричать и оборачиваться. Я испугался. Я видел эльфа, он метнул камень в меня.

      Серый Суслик вздрогнул. Внимательно осмотрел мальчика и спросил:

      – Куда ты ранен?

      – Никуда, – ответил Серый Суслик. – В подпругу камень угодил.

      – Повезло, – сказал учитель. – Но след-то хороший оставил?

      – Я забыл, – снова смутился Два Воробья. – Испугался. Я не оставлял хороший след, он сам такой получился.

      Пока Два Воробья говорил все это, лицо учителя становилось все более грустным, но когда мальчик произнес последние слова, Серый Суслик рассмеялся.

      – Ты меня так до мангала доведешь! – воскликнул он. – Ты молодец, Два Воробья, отличный разведчик, я тобой горжусь!

      – Спасибо за похвалу, учитель, – сказал Два Воробья.

      Они сели на лошадей и поехали к лагерю высокорожденных. Два Воробья заметил, что у рыцаря Шона забинтована голова.

      – Что случилось с добрым господином Шоном? – спросил Два Воробья.

      – Слизень он чернолесный, а не добрый господин, – ответил Серый Суслик. – Это я ему ножом засветил. Жаль, в горло не попал.

      Два Воробья заглянул учителю в глаза, тот смотрел серьезно. Иногда учитель так странно шутит… Как человек…

      – Я не шучу, так все и было, – сказал Серый Суслик. – Дьякон догадался, что я полукровка, я решил, что меня будут убивать, и попытался убить Шона за то, что он убил мою жену.

      – Шелковая Лоза тебе не жена, – поправил Два Воробья учителя. – У нас, орков, жен не бывает.

      И тут до него дошло.

      – Ты полукровка?! – воскликнул он.

      – Ага, – сказал учитель. – Скорее даже, тричетвертикровка, если не больше. Мой отец был человеком, да и в матери человеческой крови, думаю, немало текло.

      – Тебя убьют, – сказал Два Воробья и заплакал.

      – Может быть, – учитель пожал плечами. – Но не сейчас. Дьякон поклялся именами двух богов, что не тронет меня до конца экспедиции, а потом отпустит на все четыре стороны. Видать, сильно я ему нужен. Знать бы только зачем…

      Два Воробья перестал плакать и сказал:

      – Отец высокорожденных Питер Пейн очень добр.

      – Нет, – покачал головой учитель. – Питер Пейн – самый злой человекообразный из всех, кого я знаю. Но я ему зачем-то нужен. И поэтому он ко мне добр.

      6

      Эльфы явились ровно в полночь, во время смены караула. Шон в последний раз оглядел горизонт, не увидел ничего подозрительного и пошел будить Хайрама. Минуту – другую Хайрам зевал и потягивался, а когда окончательно проснулся, надел очки и воскликнул:

      – Шон, ты ослеп?! Или у тебя очки сломались?

      Эльфы спускались к ручью по склону холма. Они шли двумя колоннами, сзади следовала третья группа, совсем небольшая, очевидно, вождь со свитой. Они двигались совершенно бесшумно, не как человекообразные из плоти и крови, а как невидимые тени, призрачные и бесплотные. Без очков ни за что не разглядеть, тем более что небо затянуло облаками, темно –