Записки ищущей агамистки. Марта Сортанова

оно было таким же каменным как у меня на стоянке.

      Теперь всё шло, по моему сценарию. С Алексеем Германовичем у меня установились профессиональные отношения. Натянутые, профессиональные отношения двух коллег. Он несколько раз пытался заговорить со мной, но я прерывала разговор, ссылаясь на занятость. Я игнорировала его шутки, забавные рассказы. Я в принципе игнорировала его, твёрдо решив не отступать от своей роли. И чем больше я в неё погружалась, тем лучше становились отношения между Алексом и Стасией. И тем хуже со мной.

      Оставшийся месяц лета пролетел незаметно в связи с неимоверной загруженностью. В плюс сыграли и две недели отпуска, проведенные на даче у родителей, которые поверхностно, наспех зарубцевали сердечные раны. На дворе сентябрь. Осень припозднилась, и бабье лето пришлось на последние числа месяца. Сухо, светло, тепло – здорово! Я любила такую осень. Да и само по себе бабье лето – как некий вызов существующим законам природы, некий возврат в прошлое. Маленькое чудо, возникшее в холодную, дождливую погоду. Женщины на миг расцветают, достают из шкафов светлые одежды, снова звучат детские голоса, на улицах гуляют влюбленные пары. Все нежатся в последних лучах солнца. Скоро дожди, а это самая скучная пора в году. У нас же в газете «бабье лето» – это своего рода праздник. Четыре года назад, в конце сентября, во время бабьего лета состоялось открытие нашей газеты. Точной даты, как таковой не существовало, вернее в свидетельстве она имелась, но мы, игнорируя всякие правила, по воле сердца каждый год в последнюю теплую неделю осени выезжали на природу, тем самым отмечая «день рождения газеты». Так было и в этот раз. Всю неделю стояла теплынь, и в пятницу решили рвануть на шашлыки. Отвертеться от гиперсобытия не удалось. Оставалось одно – веселиться. Натянуто, скрепя зубами, с улыбкой на лице. И вот мы в лесу. Я одной из первых вышла из автобуса. Кругом кра-со-та! Ну, просто настоящее минилето. Солнце печёт. Небо слепит синевой. Воздух – эфирная субстанция, чист, прозрачен и свеж. В городе такого воздуха нет, даже в парках и даже после дождя. А какая тишина? Человека, привыкшего к шуму города, она оглушает. Только крик птицы или хруст падающей ветки, возвращает в реальность, напоминая, что ты не один в этой тишине. И вдруг это хрупкое невидимое единение с природой стало ломаться. Появились новые звуки и запахи, стук топора, крики, смех, музыка, запах костра. Человек пришёл, и природа отступила. Выдохнув остатки сожаления о невозможности единения с природой, я присоединилась к шумному и быстрому завоеванию кусочка её территории, дав себе зарок обязательно вернуться сюда ещё раз, окунуться в мир леса, посидеть вне времени и подумать о вечном.

      Алекс вместе с Михаилом Юрьевичем и Стасией приехали, когда всё уже было готово. Такое положение дел всегда приятно для руководства. Особенно рапорт о досрочно выполненной работе, причём сделанной ещё вчера. Игра в волейбол на мгновение прекратилась, большинство играющих пошли встречать вновь прибывших, а я и ещё несколько не карьеристов продолжили перекидывать мяч друг другу. Свое нежелание