Варан. Марина и Сергей Дяченко

не на крыльях летучей королевской гвардии, не на воле седых подземных магов, – а на легких пластинках императорских денег. Денег, которые не горят в огне и не тонут в воде, которым доверяет и поддонок и горни, денег, источающих радужное сияние…

      Там, в подземельях имперской столицы, седые маги сидят за длинным столом, и у ножек их резных кресел лежат, свернувшись, их собственные чешуйчатые хвосты. Говорят, раз в семь лет маг сбрасывает хвост, в точности как ящерица, и тогда может ненадолго выйти на поверхность, показать себя людям, явиться на прием к Императору… А хвост потом вываривают в бронзовом котле и готовят снадобье, продлевающее жизнь на семь лет, ровно на семь, ни секундой меньше…

      Стало быть, простуженный чужак не так давно спускался в подземелья к магам… Или верительную грамоту ему дали уже готовую? Кто он такой в этом случае? И почему путешествует низом?

      – Вы бы присели, горни, – пробормотал Варан, делая вид, что очень занят очагом.

      Гость не ответил. Варан обернулся.

      Горни топтался посреди комнаты, разглядывая ее с удивленной брезгливостью. Присесть? – читалось в этом взгляде. Куда? Заплесневевшие стены, влажная каменная скамейка вдоль стены, кучки соли в углах, портрет Императора – вернее, темная доска с очертанием человеческой головы, а внизу написано, что это Его раторское Вели Спо (надпись была такая же старая и облезлая, как сам портрет, и прочитать ее до конца еще никому не удавалось).

      Варан уставился в огонь. Говорить не хотелось, да и не надо было говорить. Ради официального и полномочного сопляка отец пустит винт с половинной загрузкой, а значит, потеряет два дня торговли перед самым сезоном. Сверху кричат – воды, давай еще воды, резервуары неполные… Снизу кричат – налог, давай денег, винт принадлежит общине, а вода принадлежит Императору, как и все, что приходит с неба… Малышня будет давиться рыбой и выпрашивать морской капусты, но начнется сезон, и о жалобах забудут. В сезон никто не болеет, никто не ноет, в сезон даже целуются редко – не до того. Скорее бы сезон…

      – А на Осьем Носу, – сказал горни за его спиной, – развести огонь всегда предлагают гостю.

      – Почему? – спросил Варан просто затем, чтобы не показаться дерзким.

      – Ты не знаешь? – искренне удивился гость. И тут же спохватился, будто все про Варана вспомнив: – А-а-а…

      Куда уж нам, подумал Варан. Сырьем рыбу жрем, плевком умываемся, рукавом подтираемся. Провинциалы. Дикари.

      – На Осьем Носу, – после паузы сказал горни, – много традиций с материка… А на материке до сих пор верят в того самого бродягу – Печника… Его еще называют Бродячая Искра. Верят, что в доме, где он разведет огонь… знаешь, что бывает? Не знаешь… Подвинься.

      Бесцеремонно отпихнув Варана, гость присел рядом на корточки, протянул руки к огню:

      – Ух ты… Как же вы тут одежду сушите?

      – У нас не промокает, – буркнул Варан.

      Горни потрогал рукав его куртки:

      – Ага… Как с крыламы вода, – и почему-то засмеялся.

      – Это