Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра. Джеймс Клавелл

Все его терпеть не могут и ждут не дождутся, когда он оскандалится. Даже Паг… Пагмайр. Квиллан уверен, что так и будет. Нет, ничего не вышло даже у Купера и Тиллмана. Это были американские трейдеры тех первых дней, Линк, торговцы опиумом – они даже пользовались покровительством Дирка Струана. Больше того, Струаны и Куперы связаны родством: «Карга» Струан выдала старшую дочь Эмму за старика Джеффа Купера. Его прозвали Старый Нос Крючком, когда он на склоне лет впал в детство. Говорят, этот брак стал платой за помощь в разорении Тайлера Брока. Ты слышал о них, Линк? О Броках, сэре Моргане, его отце Тайлере и «Карге»?

      – Кое-какие из этих историй нам рассказывал Питер Марлоу.

      – Если хочешь узнать, что такое настоящий Гонконг, тебе надо поговорить с Тетушкой Светлые Глаза – это Сара Чэнь, старая дева, тетушка Филлипа Чэня! Вот это личность, Линк, и на язычок к ней лучше не попадаться. Она утверждает, что ей восемьдесят восемь. Я считаю, что больше. Ее отец – сэр Гордон Чэнь, незаконный сын Дирка Струана от его наложницы Кай-сун, а мать – знаменитая красавица Карен Юань.

      – А это кто такая?

      – Карен Юань – внучка Робба Струана. У Робба, сводного брата Дирка Струана, была наложница по имени Яо Минсу, от которой у него родилась дочь Изабель. Изабель вышла замуж за Джона Юаня, незаконного сына Джеффа Купера. Джон Юань стал известным пиратом и контрабандистом опиума, а Изабель посмертно получила широкую и печальную славу: она играла в мацзян по-крупному и два раза проигрывала все состояние мужа. Так вот, дочь Изабель и Джона Юаня, Карен, вышла замуж за сэра Гордона Чэня. Вообще-то, она была у него вторая жена, то есть, скорее, любовница, но этот брак считался вполне законным. Здесь до сих пор китаец может на законных основаниях иметь сколько угодно жен.

      – Это удобно!

      – Для мужчины! – улыбнулась Орланда. – Так что эта крохотная ветвь Юаней – потомки Купера. Чжуны и Чэни – от Дирка Струана. Суны, Тупы и Дуны – от художника Аристотеля Квэнса. Здесь, в Гонконге, дети по традиции берут фамилию матери, а мать обычно простая девушка, проданная в наложницы родителями.

      – Родителями?

      – В большинстве случаев – да, – не моргнув глазом сказала она. – Тун тянь юй мин – «Слушайся небес и следуй судьбе». Особенно когда тебе нечего есть. – Она пожала плечами. – В этом нет ничего постыдного, Линк, никакой потери лица. Во всяком случае, в Азии.

      – Откуда ты столько знаешь о Струанах, Куперах, всех этих наложницах и прочем?

      – Так ведь город небольшой, и мы все любим тайны. На самом деле никаких тайн в Гонконге нет. Среди своих – если это действительно свои – все знают всё обо всех. Ну почти всё. Как я уже говорила, у нас здесь очень глубокие корни. И не забывай, что Чэни, Юани и Суны – евразийцы. Я уже говорила, что евразийцы женятся на евразийцах, поэтому мы должны знать, от кого произошли. Англичане или китайцы не склонны сочетаться с нами брачными узами, они видят в нас лишь любовниц или любовников. – Она потихоньку пила вино, и он был восхищен тонкостью и грацией ее движений. – В китайских семьях есть традиция записывать свою генеалогию в деревенских книгах. Это единственное законное