«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники. Владимир Костицын

Я очень скоро оценил его прямоту, твердость в защите своих мнений, большую справедливость, большую доброту. Очень удивленный, я стал наводить справки и узнал, что таким же он был на всех высоких постах и демонстративно ушел из «Союза русского народа», когда выяснилась погромная деятельность этой организации. В советское время Лахтин очень много работал по математической статистике и как ученый и как практический деятель, работал не за страх, а за совесть. На этой работе он и погиб, простудившись в нетопленных помещениях.[297]

      Я уже упоминал Б. К. Млодзеевского, а о нем следует кое-что сказать. Для всех студентов-первокурсников в университете Болеслав Корнелиевич всегда бывал первым математиком. Он читал курс аналитической геометрии и, обладая даром слова и педагогическим талантом, читал его блестяще, с необыкновенным изяществом и чрезвычайной ясностью. Он импонировал студентам своей манерой держаться: если какой-нибудь студент позволял себе выйти из аудитории, Борис Корнелиевич обязательно останавливался на полуслове, поворачивался к дерзкому и сопровождал его взглядом до самой двери, а как только дверь закрывалась, договаривал вторую половину слова и продолжал дальше.

      На зачетах и экзаменах Млодзеевский бывал всегда необычайно вежлив и язвителен; часты бывали диалоги в следующем роде: «Может быть, вы нам любезно скажете, чему равен эксцентриситет параболы?»[298] – «Как будто единице», – отвечает напуганный студент. «А, может быть, вы уточните ваш ответ: что же это, в конце концов, – единица или около единицы?» – «Как будто около единицы». – «А больше или меньше единицы?» – «Как будто меньше». – «Так, а на сколько именно? Ну, скажите в сотых долях, приблизительно?» – «Около пяти сотых». – «Ну что же, принимая во внимание ваши усилия, я не вычту из вашей оценки этих пяти сотых». Студенты не прощали ему, что, вместо того, чтобы просто погнать на место, он разыгрывал эти маленькие спектакли. Таким же Млодзеевский был во всех своих выступлениях; между тем, если откинуть форму, говорил всегда умно и дельно. Он сам первый и пострадал из-за своей язвительности: ему не удалось образовать собственную школу: оставленные им при университете старались всегда покинуть его; он видел это, мучился и не понимал, в чем дело.

      Когда Млодзеевский объявил специальный курс по теории функций действительного переменного, велико было наше ликование; мы (Лузин, Фиников, Бюшгенс, Некрасов и я) надеялись иметь блестящее изложение новейших работ – столь же блестящее, как тот курс аналитической геометрии, который дал нам столько удовольствия и пользы. Ничего подобного: курс читался по устарелым немецким учебникам, с большой неуверенностью, хаотично, и лектор явно не владел предметом. Это было тем более удивительно, что все публичные выступления Млодзеевского всегда были чрезвычайно блестящи. Революцию он не понял и ко всем новым веяниям и новым людям относился с большой подозрительностью и предубеждением, но честно, и ни в каких интригах никогда не участвовал.

297

Автора подвела память: Л. К. Лахтин скончался 14 июля 1927 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище.

298

Эксцентриситет параболы равен единице.