Дикие. След Первого Енота. Александр Лондон

не обидели, – добавил Шин.

      – И мы, выдающиеся представители Бешеных Шельм, – заключил Флинн, – не хотим, чтобы тебя обидели.

      Кит окончательно запутался:

      – Бешеных кого?

      Шин покачал головой:

      – Он не знает Бешеных Шельм.

      Флинн сочувственно закивал.

      – Бешеные Шельмы – это соседский дозор, – объяснил он. – Мы представляем собой когорту, если угодно, существ, посвятивших себя охране безопасности и благополучия всех обитателей Вывихнутого переулка.

      – Когорту?

      Кит почесал в затылке. Что-то тут не так. Он знал, что слово «когорта» означает группу, но ему уже становилось не по себе от того, как братья Чернохвосты произносили это слово – будто имели в виду больше, чем говорили.

      – Ну, – пожал плечами Шин, – кто-то назовет нас бандой. Но мы наезжаем только на тех, кто не ценит нашу защиту. На тех, кто угрожает безопасности нашего района.

      – И его благополучию, – добавил Флинн.

      – Разумеется, – продолжал Шин, – мы крайне преданы идее благополучия, как благу, так и получию.

      – О да, благополучию больше всего, – подхватил Флинн. – И в интересах твоего благополучия, Кит, я предлагаю тебе держаться нас и сыграть разок-другой-третий. Готов поклясться последней крошкой, что этот твой дядя разыщет тебя еще до того, как солнце вновь поднимется над Вывихнутым переулком.

      – По-моему, мне не следует… играть в азартные игры, – сказал Кит.

      – Только пока дядя не подойдет, – сказал Шин. – Старая добрая игра в скорлупки притягивает дядь, как арахис церковных мышей.

      Оба енота оглянулись на другую сторону переулка, где трое мышей заняли узкий проход между Анселевой пекарней-кондитерской и кучкой кур, собравшихся на вечерние посиделки со сплетнями возле петушиной цирюльни. Прохожие всех видов и мастей старались обойти мышей, но эта мелкота заступала дорогу равно коту и крысе.

      – Верите ли вы, что мир возможен? – требовательно вопрошал серьезный мыш нетвердо держащегося на ногах скунса, пихая ему под нос берестяную брошюру. – Верите ли вы, что Дикие и Безблохие могут жить в гармонии? Мы верим! Нам ведом путь к миру и процветанию!

      Скунс отмахнулся от проповедника, шатаясь, обогнул его и быстро исчез в темном дверном проеме под вывеской «Ларканон», где у двери дремал шелудивый пес.

      – С утречком, Рокс, – сказал скунс и бросил собаке несколько зернышек. Пес, не поднимая головы, убрал их в карман и буркнул в ответ.

      Мыш с брошюрой в лапках печально проводил скунса взглядом, вздохнул и занялся выкликанием других прохожих.

      – Все семейства меха и пера, лапы и когтя, хищник и добыча, все могут жить в ладу! Нам не надо платить Шельмам за охрану! Нам не надо бояться Безблохих! Судьба дятла не наша судьба! Когда найдется Кость Согласия, до мира останется лапой подать!

      – Эй, заткни свою сырорезку! – заорал Флинн на мыша, сверкнув клыками.

      Мыш не обратил на него ни малейшего внимания.

      – Что за Кость Согласия? – удивился Кит.

      – Ай, забей на байки церковных