Дикие. След Первого Енота. Александр Лондон

енота, перетягивание енота! – загомонили другие собаки.

      Собаки, как всем известно, ничто так не обожают, как жестокую игру в перетягивание жертвы.

      И как раз когда вожак стаи прыгнул на Кита, воздух наполнился вихрем серо-черной шерсти, раздался вопль, пес кувырком отлетел в сторону и брякнулся на землю вверх тормашками. Он долго бешено молотил лапами, силясь перекатиться на бок и снова встать.

      – Оставьте мальчика в покое! – рявкнула Китова мама, принимая боевую стойку на задних лапах, между собаками и сыном.

      – Ррррр! – заворчал вожак стаи. – Я думал, мы тебя уже убили. Отдай нам След Азбана, и мы не станем убивать твоего мальчишку, как убили мужа.

      – Папа? – вскрикнул Кит из-за маминой спины.

      Она не сводила глаз с собак. Для скорби время придет позже. А в данную минуту ее единственной заботой была защита сына.

      – Знатно гавкаешь, – зарычала она на пса. – Спорим, кусаешься ты куда хуже.

      Разъяренный пес снова прыгнул на Китову матушку. Еще двое бросились с боков.

      Китова мама аккуратно от них увернулась, подцепила вожака за ошейник в момент броска и, использовав его же скорость, швырнула его в двух других. Вся троица крепко приложилась о землю и образовала свалку. Когтем задней лапы енотиха располосовала вожаку стаи лодыжку, отчего рык сменился визгом.

      Кит восхитился: оказывается, мама знает лапа-джитсу. Похоже, у нее была целая тайная жизнь, о которой он понятия не имел!

      – Кит, берегись! – предупредила она, когда на него пошли два оставшихся пса.

      От первого наскока он увернулся и ринулся вокруг дерева. Они принялись гоняться за ним кругами.

      – Стоп! – крикнул вожак.

      Собаки перестали носиться за Китом. Кит перестал убегать. Он оглянулся и увидел, что мама держит вожака за ошейник. С каждым движением лапы ошейник затягивался туже, душа хозяина.

      – Отстаньте от моего сына, – приказала мама, – а то ваш вожак задохнется.

      Собаки колебались. Их вожак скулил.

      – Предупреждаю, – продолжала Китова мама, – я вам не перепуганная деревенская мамашка. Я родилась в Вывихнутом переулке и умею драться почище любой собаки.

      – Назад, парни, – прохрипел вожак, и псы отступили от Кита.

      – Перекатиться на спины, – приказала мама, и собаки дружно повиновались. – И, Кит, – обратилась она к сыну, – когда я скажу, беги.

      Кит кивнул.

      В течение одной невыносимо тяжелой секунды все затихло и замерло, словно лес под снегом. Китова мама выкручивала собачий ошейник, пока у пса глаза из орбит не вылезли, а затем расколола смертную тишину криком:

      – Беги!

      Она соскользнула со спины гончака и одним прыжком покрыла расстояние до дерева, под которым стоял Кит. Схватив сына за лапу, она потянула его за собой. Вожаку стаи потребовалась минута, чтобы обрести дар речи, и еще минута ушла у растерянной стаи, чтобы перекатиться обратно на лапы, вынюхать, в какую сторону подались еноты, и выполнить приказ вожака, впрочем весьма простой: «Взять