Тени истины. Брендон Сандерсон

красивые дома, которые должны были простоять долго…

      Вакс кивнул, на ходу машинально гоняя монету по костяшкам пальцев. Уэйн пригляделся. Похоже, Вакс где-то потерял пистолеты. А монеты наверняка у Мараси одолжил. Извечная несправедливость. Когда Уэйн одалживал у кого-то монеты, на него орали. Правда, он иногда забывал попросить разрешения, зато всегда оставлял взамен что-нибудь хорошее.

      «Нужна подходящая шляпа… – подумал он. – Шляпа – это важно».

      Уэйн отстал от своих спутников и прислушался, не раздастся ли где-нибудь кашель.

      «Ага…»

      Этот старик угнездился на крыльце, укрыв ноги старым грязным одеялом. В трущобах полно таких людей. Они цепляются за жизнь с отчаянием, словно висят на карнизе, и легкие у них наполовину заполнены разными нездоровыми жидкостями. Старик снова заперхал, прижимая ко рту руку в перчатке, когда Уэйн присел на ступеньки рядом.

      – Ну чего ищщо? – проговорил трущобный житель. – Ты хто вообще?

      – Ну чего ищщо? – повторил Уэйн. – Ты хто вообще?

      – Я-то никто. – Старик сплюнул в сторону. – А ты грязный чужак. Я не при делах.

      – Я-то никто, – повторил Уэйн, доставая из кармана пыльника флягу. – А ты грязный чужак. Я не при делах.

      А хороший говор, весьма хороший. Бормочущий, классический и выдержанный, овеянный историей. Закрывая глаза и прислушиваясь, Уэйн подумал о том, что именно так говорили люди много лет назад. Он протянул старику фляжку с виски.

      – Травить меня пытаисси? – спросил бедолага. Он не договаривал слова, пропускал половину звуков.

      – Травить меня пытаисси? – повторил Уэйн, работая челюстью, будто стараясь прожевать полный рот камней.

      В эту смесь, несомненно, затесались кое-какие северные фермерские поля. Он открыл глаза и снова предложил виски старику, который понюхал угощение и сделал осторожный глоточек. Потом глоток побольше. Потом хлебнул как следует.

      – Это самое, – проговорил старик. – Ты, сталбыть, идиот? У меня сын – идиот. Настоящий, таким и уродился. Ну, ты все равно парень что надо.

      – Ну, ты все равно парень что надо, – повторил Уэйн, вставая.

      Протянул руку, снял с головы старика старую полотняную кепку, жестом указывая на фляжку с виски.

      – На обмен? – спросил трущобный житель. – Парень, да ты и впрямь идиот!

      Уэйн надел кепку:

      – Вы не могли бы произнести для меня какое-нибудь слово, которое начинается с «а»?

      – А?

      – Чудесно, ржавь меня побери! – восхитился Уэйн.

      Он спрыгнул с крыльца обратно на улицу и засунул в какую-то щель свой пыльник. К сожалению, там же пришлось спрятать и дуэльные трости. Но деревянные кастеты оставил при себе.

      Под пыльником на Уэйне была дикоземная одежда, которая не сильно отличалась от той, что носили жители этих трущоб. Рубашка на пуговицах, брюки с подтяжками. Он на ходу закатал рукава. Вещи были поношенные, с заплатами в нескольких местах. Он бы не обменял их ни за что на свете. Понадобились годы, чтобы заполучить одежду, которая