Взрослая колыбельная. Юлия Шолох

что каблуки застучали, как чечетка, и пропала на горизонте. Мы остались посреди темной улицы одни. Совсем одни. Никого вокруг, только луна светит. Может, прямо в лоб спросить: ты мой суженый? Нет, так не пойдет, испугаться может и онеметь, говорят, такие случаи были. Лучше издалека подходить. Может, сам признается?

      – А ты на кого учишься?

      – Так… – он задумчиво почесал кончик носа.

      – Стой, стой! Не говори, дай угадаю. Вы все – боевые колдуны! – воскликнула я. – Точно?

      – Ну… скорее, мы все учимся по специальной программе. По индивидуальной то есть.

      – Да?

      Такого я не предвидела. В нашем мире папины сынки обязательно учились бы на самых престижных факультетах. Местный аналог – боевые колдуны, ведь кто может быть круче? А тут они по особенной программе обучаются? Не знаю, что и сказать. Наверное, индивидуальная – это вообще недостижимая высота.

      – Я же Первый сын, – небрежно бросил Лад.

      – Знаю.

      – Ну конечно! Белка тебе уже наплела, какие мы мерзкие паразиты на теле рабочего люда.

      – Нет, ничего такого она не говорила.

      – Скажет еще, – уверенно сообщил Лад. – Так вот. Нас тут пятеро, тех, кто в будущем будет управлять родом, и ради пятерых целый курс основывать нет смысла, а учить нужно большему, так что мы все – на индивидуальном обучении.

      – Ясно.

      – А тебя куда пристроили?

      – В группу словесников.

      – Что? – пренебрежительно фыркнул Лад. – Вот не повезло так не повезло. Тебе не сказали, что это самая глухая профессия? Словесников – что тех собак! Одним больше, одним меньше… Надо было на целителя хотя бы идти. Обращайся к своему радетелю, требуй смены. Это же смешно…

      – Я поняла!

      Что-то мой суженый мне катастрофически перестает нравиться. Вот тоже вопрос: а если я его найду, познакомлюсь и окажется, что он премерзкий тип и я просто благодарна за то, что меня оставили в лесу и лишили его общества? Что позволили начать свободный полет? Так тоже может случиться?

      – Ну ладно, не злись. Что я такого сказал? – с недоумением спросил Лад.

      – Ничего, разве что оскорбил мой выбор профессии.

      – Ты сама выбрала словесников? – его глаза очень красиво полезли на лоб.

      – Именно. По мне, так это занятие очень важное – учить детей грамоте. Но тебе, кажется, не понять.

      – Хм. Ну да.

      Разговор, в общем, не задался. Хотелось рвануть вслед Белке, подальше от этого провожатого, что я и проделала.

      – Подожди!

      Лад не отставал. Догнал и затормозил, схватив за руку.

      – Слушай, давай заново начнем?

      – Что начнем?

      – Познакомимся.

      – Зачем?

      – Ну, – он пожал плечами, – не люблю, когда девушки на меня сердятся.

      – Лад, скажи… зачем тебе делать так, чтобы я не сердилась?

      Ключевой вопрос! После него молодой человек обязан признаться в симпатиях, ну, если они имеются, потому что иных объяснений вопрос не предусматривает. И правда, ну зачем еще начинают заново?

      Лад