Тенеграф. Кшиштоф Пискорский

отвесил художнику подзатыльник, а потом произнес:

      – Арахон. Я знаю, что это не лучший момент, но ты мне нужен. Есть для тебя работа.

      – Я работу не ищу, – проворчал И’Барратора.

      – А если это услуга для друга?

      – Нет, если прольется кровь. Хватит с меня и того, что было намедни.

      В этот момент Камина сделал нечто, чего никто не ожидал. Схватил фехтовальщика за руку и произнес срывающимся голосом:

      – Молю, Арахон. Это дело жизни и смерти. Не оставляй меня с этим одного.

      И’Барратора и Д’Ларно онемели, поскольку печатник редко позволял себе такие эмоции.

      – Скажи-ка, в чем дело, – и тогда подумаем, – отозвался наконец Арахон.

      – Некоторое время назад некто прислал мне рукопись мемуаров. Аноним, но наверняка занимающий высокое положение при дворе, поскольку обладает пером опытного дипломата и описывает эпизоды войны как непосредственный свидетель, в том числе первые шаги Герменеза, тогда еще дофина, и совещания у старого короля. Много пишет о противостоянии разных групп во время переговоров, ну и немного о делах послевоенных. О том, как Ламмонды устроили заговор против партии Черного Князя, как склонили его жену, чтобы та выдала его на смерть. И кое-что еще говорит об Андреосе. Много грязных вещей.

      – Боишься – не печатай, – И’Барратора пожал плечами. – Я хотел бы тебе помочь, но от гнева эклезиарха я защитить тебя не сумею, особенно если он пришлет к тебе людей Закона.

      – Дай мне доворить. Дело в том, что когда первый том был уже в наборе, пришло известие, якобы от того самого анонима. И представь себе, Арахон, оказалось, что это Черный Князь собственной персоной, по крайней мере, так он утверждает! Говорит, что некто сильный сумел его выследить и узнал о планах публикации мемуаров. Враг, правда, не знает, где они печатаются, но вскоре может узнать. Князь – в смертельной опасности. Преследуемый, он сбежал в Сериву. Хочет непременно встретиться с глазу на глаз в безопасном месте.

      Д’Ларно присвистнул. Камина продолжил:

      – Он не написал этого прямо, но я догадался, что у него есть для меня вторая часть мемуаров. Или, по крайней мере, то, что до этой поры ему удалось написать.

      – И все же я не понимаю, отчего ты не пойдешь сам, – сказал Арахон. – Возьми того своего паренька, какую-нибудь шпагу…

      – А если они до него добрались? Если выпытали из него место и время встречи? Это может быть ловушка! Даже если я сбегу, то стоит им меня увидеть – и я труп.

      – Выпытали? У Черного Князя? – И’Барратора засмеялся и обмакнул губы в вино. – Ты забываешь, Эльхандро, что во время войны он был в плену два года. Тогда ему сломали все пальцы на левой руке, каждый по несколько раз. Он не сдался. Потом, когда вокруг молодого короля принялись крутиться Ламмонды, его посадили под арест в собственном доме, грозили ему смертью. Он сбежал, убив стражников голыми руками.

      – Если ты хотел таким вот образом склонить меня ко встрече, то, боюсь, это тебе нисколько не удалось. А если это вообще не мой аноним, а совсем другой человек?

      – А