Спасите наши души. Роман. Владимир Таёжник

образом маня,

      И завораживает взглядом,

      Сгорая в пламени огня.

      И в том огне журавль снится,

      С ним в небеса судьба умчится.

      И в огненной той колеснице,

      Душа любовью опалится!

      Но вольных птиц благая тень —

      Глоток воды на судный день!

      В моей ладошке три синицы —

      Надежда, вера и любовь!

      Моей судьбы три вольных птицы,

      Души единственный покров.

      Как дар божественной десницы,

      Я согреваю их мечтою!

      Пред небесами я стою

      Своей израненной душою.

      Я их спасаю и храню,

      Всего себя им отдаю.

      Всего себя им отдаю,

      Надеюсь, верю и люблю.

      ***

      – Учитель, Учитель, радостно закричал послушник, поставив кувшин с отваром на пень, – кажется я понимаю, о чём Вы говорите. Только не пейте пока отвар, он холодный, подождите, пока нагреется на солнышке!

      – Как холодный, почему холодный, быть такого не может, – в глазах Прохора разлилось веселие, – а ну дай – ка сюда кувшин.

      Взяв у послушника кувшин и подержав его в руках, Прохор глянул на послушника:

      – Да он горячий Ваня, просто кипяток, как ты мог не почувствовать? Ты часом не приболел, Ваня?, – глаза Прохора искрились весельем.

      – Учитель, Вы подсмеиваетесь надо мной, кувшин очень холодный, очень… ой, – вскрикнул послушник и застыл от изумления, – да он действительно горячий, как такое может быть?

      – Э хе хе, всё может быть Ваня, – Прохор посмотрел на причудливые облака, – «Мой юный друг, есть много тайных знаний, мужам науки не пришедшие во снах», – задумчиво произнёс Прохор и перевёл взгляд на ученика, – сие мудрые слова принадлежат Вильяму Шекспиру.

      Ваня, ты почитай Шекспира, почитай, в его пьесах есть всё – и страсть, и любовь, и ненависть, и мудрость, и знания.

      Лицо Прохора вновь стало серьёзным.

      – Понимаешь Ваня, то, что передаст Вселенная душе человека для её развития, зависит от поступков самого человека.