Фаворит. Книга первая. Его императрица. Том 2. Валентин Пикуль

Голенищев-Кутузов-Средний рассказал о рвении, проявленном тиммерманом П. А. Курносовым, на это Екатерина отвечала, что добрые поступки надобно поощрять:

      – В таких делах, кои интереса казенного касаются, полушками отдариваться нельзя. Мелочность в наградах – порок вредный.

      Она отпустила из «кабинетных» сумм 100 рублей для тиммермана – с публикацией! Имя Прохора Курносова появилось в официальных прибавлениях «С.-Петербургских ведомостей», а Иван Логгинович велел парню собираться в Англию:

      – Ты, миленький, на джины с пуншами не набрасывайся там, а мы тебя ждать будем. Да высмотри секреты корпусного строения, чтобы корабли наши королевским не уступали…

      Перед отплытием, скучая без знакомцев, Прошка навестил дом Рубановских, куда однажды относил книгу аббата Госта.

      Двери ему отворила красавица Настя.

      – Никак уже в господа вышли? – оглядела она парня.

      – Да все топором… в люди вымахиваюсь.

      – Хорош жених, – засмеялась она.

      – Не в вашу честь, сударыня.

      – Или я плоха? – обиделась красавица.

      Прошка обид прежних не забывал:

      – А помните, как в прошлый-то раз, когда вам сказали, что я плотник, так вы… Ну-ка вспомните, что вы ответили?

      – А что я ответила?

      – Вы тогда сказали: «Фу!»

      – Фу, – повторила девка и ушла на кухню…

      В горнице сидели пажи – Ушаков с Радищевым.

      – Э, опять плотник, – узнали они его.

      Капрала Федора Ушакова в гостях не было: на пинке «Нарген», уже в чинах мичманских, уплыл он далеко – до Архангельска. Прошка поведал пажам, что на флоте большие перемены: приучают народ бывать подолгу в практических плаваниях; ради экономии парусов и такелажа в гаванях не томятся – флоту место в морях, где команды привыкают к непогодам и положениям аварийным. В конце Прошка сказал, что ему тоже пора.

      Уплыл он! На одни только сутки зашли во французский порт Кале, чтобы грузы оставить, пассажиров забрать. Там подкатила к борту богатейшая карета: слуги долго таскали багаж, нарядно одетый юноша поднялся на палубу.

      Был он хорош. Даже очень. Глянул на Прошку:

      – Слушай, курносый, не земляк ли ты мне?

      Это был граф Андрей Разумовский, сын бывшего гетмана. Плыл он в Англию ради волонтерства на королевском флоте. Прошку по-доброму пригласил для ужина в каюту свою:

      – Садись, хлопче. Без русской речи соскучился…

      Были они почти одногодки. Прошка сказал:

      – Вам-то зачем в беду морскую соваться? Англичан я немножко понюхал: у них на флоте что не так – за шею и на рею. Дадут они вашему сиятельству полизать росы с канатов якорных.

      Разумовский весело расхохотался:

      – Забавно ты лясы точишь, но я ведь вроде вояжира вольного буду плавать. Меня беготней по вантам они изнурять не станут. Уж если меня и повесят, так только в России…

      Лакеи приводили каюту в порядок. Андрей Разумовский своими руками установил перед собой овальный портрет отрока. Прошка сказал:

      – Курносый он, как и я… А кто такой?

      – Мой