По крапу. Повести и рассказы. Сергей Федорович Чевгун

Слава. – Я ему и пишу: брось ты, на хрен, свой Север, да возвращайся. И дома можно деньжат подработать. 0й-ей-ой сколько, ежели с головой!..

      На девятой бутылке Шитов похлопал себя по карманам: деньги, взятые на дорогу, кончились. Тотчас же Слава дохлебал пиво, откланялся и пошел отсыпаться в свое купе. А Шитов поехал дальше.

      Москва встретила Шитова вывесками, киосками, праздношатающимися толпами… И обилием обменных пунктов, где брали все подряд. Облегчив пиджачный карман от иен, которые в Ялте не котировались, зато в Москве обменивались аж по восемь с полтиной за штуку, Шитов набил рублями пластиковый пакет, уложил для сохранности в матерчатую сумку не первой свежести и двинулся прогулочным шагом вверх по улице Горького – к Тверскому бульвару.

      Значит, бутылка пива – здесь, бутылка – там… К памятнику Пушкина Шитов подошел в настроении. Перекурив вблизи Александра Сергеевича, отправился на Арбат. Напротив здания бывшего ТАСС, вблизи кинотеатра повторного фильма, Шитов опять тормознулся у киоска. Здесь его и окликнула гораздая на выдумки Судьба.

      Судьба окликнула его голосом парня лет двадцати двух, одетого с явным столичным шиком. Фирменные кроссовки, черные джинсы, футболочка «I love beer». Глаза деланно-веселые.

      – На пиво не займешь? – спросил парень, заранее улыбаясь отказу. И тут же улыбку погасил, услышав:

      – О чем разговор! – Шитов вынул из кармана деньги.

      – Ну, ты силен! Уважаю.

      Тут же, у киоска, и познакомились.

      – Женя, – сказал Шитов. – С Сахалина.

      – Паша, – ответил парень. – Из Мытищ.

      Начали с пива, потом Шитова потянуло на портвейн «три семерки». А еще потом они сели с Пашей в случайную машину и поехали куда-то в сторону Киевского вокзала. Паша искоса поглядывал на провинциала, на его матерчатую сумку и думал, что брать ее он не будет: на хрена она ему сдалась? А вот в карманах у этого Жени поковыряться придется. Ну и по морде надавать, на всякий случай. Чтобы сразу не сообразил, в какую сторону за милицией бежать.

      Машина остановилась у какого-то старого дома.

      – Здесь моя знакомая живет. С подружкой, – многозначительно сказал Паша. Шитов сунул водителю две синих бумажки и выбрался из машины. – Вон туда идти, – Паша чуть подтолкнул Шитова, как бы давая ему верное направление. И показал на крайний подъезд.

      На середине дороги Паша обогнал Шитова и пошел вперед, словно бы показывая ему дорогу. «Странно, почему он так торопится? И почему чуть не бежит? – думал Шитов, в стараясь не отстать от провожатого. – Торопится выпить? Но мы ведь даже не взяли бутылку!». Метров за пять до подъезда Шитов замедлил ход. Парень же, словно не замечая, что Шитов отстал от него, вошел в подъезд – и словно растворился в гулком сумраке. До подъезда оставалось шага четыре… И здесь Шитов остановился.

      Он почувствовал опасность. Он понял, что нельзя заходить в подъезд. Ни в коем случае!

      Нельзя –