Месседж от покойника. Александр Грич

ближе к преодолению темных сторон своей личности.

      Но у сотрудников музея никаких драматических поворотов в судьбах не было. Если не считать Джинну и ее своеобразную личную жизнь… Лайон взял ее на заметку, но слишком уж демонстративно женщина эта делала все, что делала. Не похоже, чтобы за этим что-то скрывалось.

      Айлин Меттль показалась Лайону достойной доверительной беседы. И они обсудили с ней всех ее сотрудников и заказчиков. В этой беседе предварительные впечатления Лайона, в общем, подтвердились.

      В ходе разговора О’Рэйли вдруг вспомнил, что уже не первый день собирается о чем-то спросить, да все забывает.

      – Айлин, я и мои коллеги о чем только не говорили с вами в эти дни. Но вот такой простенький вопросик: а не пропало ли в музее еще что-нибудь, кроме Чаши?

      Насколько знал Лайон, никто из полицейских, из Группы или из страховой компании об этом сотрудников музея не спрашивал. В самом деле – когда крадут предмет ценой в миллионы долларов, какие еще могут быть пропажи? Но, судя по реакции Меттль, Лайон понял, что задал хороший вопрос.

      Ответила на него Айлин с явной неохотой, но тут уж, как говорится, деваться было некуда. И философия отвечающего в данном случае очень понятна: когда тебя не спрашивают, а ты не отвечаешь – нет ни лжи, ни обмана. Когда задан напрямую конкретный вопрос – надо говорить, никуда не денешься. Не может же руководитель музея заявить, что не помнит о пропажах…

      – Пропало золотое колье с рубинами. Итальянской работы. Восемнадцатый век. Автор неизвестен, но вещь ценная.

      – Насколько ценная?

      – Многие десятки тысяч. Но ведь вы, наверное, не представляете себе, и ваши коллеги тоже, что, скажем, украденную Чашу продать – совершенно невозможно. Потому что она узнаваема. Колье продать, конечно, легче, хотя тоже непросто.

      О’Рэйли улыбнулся:

      – Госпожа Меттль, вы ведь много лет профессионально занимаетесь искусством, верно? И вы знаете, конечно, какой странный и порой страшный народ – эти любители искусства, особенно – уникальных работ. Я, признаюсь, совершенно не думал об этой стороне дела – как реализовать Чашу. Для меня очевидно, что те, кто шел на это похищение, имели совершенно конкретный и подтвержденный заказ. А иначе никто не стал бы рисковать. С колье действительно иначе. У вас есть его фото? Описание?

      – Конечно, есть все, – сказала Меттль раздраженно. – У нас же, в конце концов, музей.

      – Я буду благодарен, – заметил Лайон мягко, – если вы распорядитесь, чтобы сюда срочно принесли все документы касательно этого колье. А у вас мне хочется узнать: почему в разговорах с нашими сотрудниками и с полицейскими ни вы, ни ваши коллеги ни словом не обмолвились об этой пропаже?

      – А меня никто и не спрашивал, – парировала Айлин с некоторым даже вызовом. – Все вопросы были – Чаша, Чаша и только Чаша…

      – Но вы-то сами сразу заметили пропажу?

      – Не в ту же минуту… – Айлин припоминала, –