Император, который знал свою судьбу. Борис Романов

      Боже! Боже! Я как будто видела их здесь – царя Павла и Авеля! Ники, они встречались здесь, в этой зале?

      НИКОЛАЙ:

      Не знаю, в этой ли зале, но в этом дворце – точно. Павел Петрович очень любил Гатчино и свой дворец.

      АЛЕКСАНДРА:

      Он пишет: «Сей монах от времен моей Матушки Екатерины и до сего дня все точно предвидел, а вы сами сможете сверить его провидения будущего с прошлой – для вас – историей России и Государей, моих потомков – ваших предков». И – все точно! Но далее… «На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда Сын Божий. Искупитель будет, искупит собой народ свой… Война будет, великая война… По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон Царский. Измена же будет расти и умножаться… Предан будет… многие потомки твои убелят одежду кровью Агнца такожде, мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская» …

      Александра плачет, говорит что-то по-английски (неразборчиво). Николай обнимает ее, пытается утешить.

      НИКОЛАЙ:

      Милая, милая Аликс. Моя дорогая женушка… Нам надо успокоиться. Нельзя плакать над пророчествами… Тем более, это ведь и не пророк древний писал, а простой русский мужик в монашеской рясе… Ну, что-то точно предвидел. Бывают такие люди. Но ведь в ином мог и ошибиться. И вот что: такие знания даются нам, чтобы быть сильными и быть готовыми к угрозам судьбы, а не для того, чтобы плакать и покоряться. Незнающий – безоружен, знающий – вооружен.

      АЛЕКСАНДРА:

      Русский народ не предаст тебя, Царь! Ты – помазанник Божий! Предать могут министры, или умствующие безбожники, которых становится все больше даже у нас в России. Предать могут завистники и интриганы из «высшего света» – их всегда и везде хватает. (Вновь плачет). Ники, я поеду домой, к детям. Я не могу сейчас разговаривать ни с кем, и с твоей Мама не могу. Распорядись с отъездом, Ники.

      НИКОЛАЙ:

      Хорошо. Я останусь здесь с Мама и вернусь позже.

      Николай выходит в анфиладу, отдает распоряжения. Александра одевает накидку и уезжает. Николай идет в обеденный зал к своей матери).

      МАРИЯ ФЕДОРОВНА

      (внимательно смотрит на сына, вздыхает):

      Почему уехала Аликс? Даже не попрощалась со мной?

      НИКОЛАЙ:

      МамА, если бы я мог показать Вам это письмо, Вы поняли бы ее состояние. Но анпапа Павел оговорил никому не показывать письмо…

      МАРИЯ ФЕДОРОВНА

      (немного повышая голос):

      Но она прочитала?!

      НИКОЛАЙ:

      МамА, она была рядом со мной, когда я читал. Она видела мое состояние… Я не мог запретить ей…

      МАРИЯ ФЕДОРОВНА:

      Ники, Ники. Твоя безумная любовь к ней и твоя мягкость могут погубить тебя.

      НИКОЛАЙ:

      МамА, мы женаты семь лет, у нас уже три дочери – твои внучки, и Аликс беременна … быть может