Русская национальная мысль. Том 4. Небольсин Евгений Анатольевич

он имел влияния на все сферы бытия греков, и оный также трансформировался в греческую философию и через неё воспитывающее воздействие на людей. Неизбежно он проявлял себя и в семейной жизни, и более конкретно в половом воспитании, о чем свидетельствуют сами древние греки в многочисленных философских трудах (Эпикур, киренаики, Платон и им подобные, а также дионисийские мистерии, в которых практиковались культы самых падших форм разнузданности, являющиеся извращением человеческой природы). Их культы таковы, что и говорить о них не хочется – такая грязь и извращение.

      Иными словами, спорт – это только лишь видимая часть древнего сатанинского культа, приобщаясь к которому, неизбежно приобщитесь ко всему остальному и содомии Дионисийских мистерий – в том же числе. Спортсмен всегда старается подмять под себя всех. А вот на Руси люди если косит сено, то для всей деревенской общины, если строит дом, то для всей деревни, если пилит дрова, то для всей деревни. В том же русле работать должна госбезопасность¹.

      Да высшие мысли пленили многих, но не православных отцов Церкви.

      3. После того, как Пророк Мухаммед почил, возникла исламская империя, охватившая всё южное побережье Средиземноморья. И, хотя она просуществовала не долго, но этого хватило, чтобы создать на территории современной Испании и юге Франции школы, которые несли в себе эллинскую философию, а через неё и культ эгоизма. Вот выпускники этих заведений, в последствии, оказали сильное влияние на течения мысли Запада. Также следует сказать, что на протяжении последующих столетий, благодаря деятельности переводчиков с арабского и греческого языков, латинскому Западу стал доступен огромный свод философских сочинений, ядро коего составляли работы Аристотеля и труды таких известных его мусульманских истолкователей, как Ибн Рушд (Аверроэс) и Ибн Сина (Авиценна). Но что это есть на самом деле такое? Для лучшего понимания вновь обращаюсь к тому же примеру. Поставьте вертикально палку и опустите её. По логике вещей и по всей философской мудрости оная должна упасть и мы даже можем просчитать направление падения и кое-что другое. Но палка-то мёртвое тело. А жизнь подчиняется живым законам. Да нас и наше здоровье постоянно что-то выводит из состояния равновесия, но эта «палка» вместо того, чтобы падать по законам логики и философской мысли опять восстанавливает своё вертикальное положение. Когда живое уходит из тела, то сразу же мертвое тело действительно падает по законам механики. Живое и мертвое исповедуют разные установки на жизнь. Живое утверждает живое, а мёртвое – мертвое. То есть чем меньше логики, чем сильнее и резче конфронтация с философией и анализом, тем более жизненно утверждение, тем больше в нем полноты живой правды. Вот такой парадокс на самом деле. Все дело в том, что философия этих великих людей Греции, хотя и гениальна, но ограничивает пределы обозрения, из-за чего мир предстает нам разрушающимся, хотя, как мы выяснили из 2,3 томов этой книги, если мы немного раздвинем пределы