Код да Винчи 10+. Дэн Браун

Жака Соньера.

      Текст был такой:

      13–3–2–21–1–1–8-5

      Ордена вод личина!

      И нам – зола!

      Хотя Лэнгдон понятия не имел, что это значило, он согласился с предположением Фаша, что надпись имеет какое-то отношение к культу дьявола.

      И нам – зола!

      Соньер оставил прямую отсылку к темным силам с их магической энергией. Так же странно выглядела последовательность цифр.

      – Часть из них кажется цифровым шифром.

      – Согласен, – кивнул Фаш. – Наши криптографы уже занимаются этой головоломкой. Мы полагаем, что цифры – ключ к тому, кто убил хранителя. Возможно, телефонный узел или какого-либо рода личная идентификация. Вам такая последовательность цифр что-нибудь говорит?

      Лэнгдон снова посмотрел на череду цифр. На первый взгляд их взяли с потолка. Если цифры составляют часть системы символов, в них обычно заметен некий смысл, например, они являются математической прогрессией или определенной комбинацией, то есть каким-то образом связаны друг с другом.

      – До этого вы говорили, – продолжал капитан, – что все усилия Соньера были направлены на то, чтобы оставить некое сообщение… намек на почитание богини или что-то в этом роде. Как это согласуется с тем, что мы видим сейчас? – Он помолчал. – Эти слова больше похожи на обвинение. Вы согласны?

      Лэнгдон попытался представить себе последние минуты хранителя: запертый в Большой галерее, он прекрасно понимал, что скоро умрет. Предположение капитана было логичным.

      – Обвинение убийце? В этом есть смысл.

      – Моя работа заключается в том, чтобы назвать этого человека по имени. Задам вам, мистер Лэнгдон, такой вопрос: что, на ваш взгляд, помимо цифр, кажется в этом сообщении наиболее странным?

      Наиболее странным? Человек баррикадируется в музейной галерее, снимает с себя одежду, рисует на себе пятиконечную звезду и пишет на полу таинственное обвинение. Разве все это не странно от начала до конца?

      – Соньер француз, проживал в Париже, – продолжал Фаш. – Но тем не менее решил написать сообщение…

      – По-английски, – закончил за него Лэнгдон, начиная догадываться, куда клонит капитан.

      Фаш кивнул.

      – Précisément[5]. Есть какие-нибудь соображения почему?

      Лэнгдон знал, что хранитель превосходно говорил по-английски, но понятия не имел, почему он выбрал этот язык, чтобы написать предсмертные слова. Он пожал плечами.

      Фаш показал на пятиконечную звезду на животе Соньера.

      – Вы все еще уверены, что это не имеет отношения к культу поклонения дьяволу?

      Лэнгдон больше вообще ни в чем не был уверен.

      – Символика и текст не совпадают. Прошу прощения, больше ничем не могу вам помочь.

      – Возможно, поможет вот это? – Капитан отступил на шаг от трупа и поднял инфракрасный фонарь, чтобы луч охватил больший угол. – А теперь?

      К удивлению Лэнгдона, вокруг тела хранителя мерцал неровный круг. Соньер, видимо, лег, а затем нарисовал фломастером несколько

5

Именно (фр.).