Любовь гика. Кэтрин Данн

братик упал с кровати. Пегги и Молли вскочили и бросились следом за мной. К счастью, дверь фургона захлопнулась у меня за спиной, когда я влетела внутрь.

      Цыпа лежал на кровати с багровым лицом и вопил во весь голос. Я подбежала к нему и взяла на руки. Он весь дрожал и хватал воздух ртом в перерывах между воплями. Если бы что-нибудь застряло у него в горле, он бы не смог так орать. Я ощупала его пеленку. Может, расстегнулась булавка? Может, она его колет? А потом я увидела Арти.

      Он лежал вниз лицом на полу в узком проеме между стеной и кроватью. Лежал и не двигался.

      – Оли, с малышом все в порядке? – Молли дергала дверь. – Оли?

      Цыпа уже не кричал, а только тихонько икал и хныкал, и я положила его на кровать.

      – Арти? – прошептала я.

      Он молчал. И не двигался. На кровати валялась большая подушка с серым влажным пятном посередине. Когда я в последний раз заходила в спальню, эта подушка аккуратно лежала в изголовье. Цыпа мог сдвинуть ее во сне, но мне почему-то вспомнился рассказ Арти о Леоне, девочке-ящерице. Я все поняла. Арти пытался задушить Цыпу. Я наклонилась к нему:

      – Арти?

      Его голова была невероятно тяжелой, плавники – вялыми и безвольными. Мама с папой не должны ничего узнать. Я схватила Арти за задние плавники и волоком потащила из спальни в общую комнату.

      – Оли? У вас все в порядке? – окликнула Пегги снаружи.

      – С малышом все в порядке? – крикнула Молли.

      Цыпа икал на кровати в спальне. Иногда громко всхлипывал. Арти не шевелился. Я повернула его голову набок, чтобы видеть лицо. Глаза были закрыты. Огромный синяк у него на лбу уже наливался лиловым. Я сделала глубокий вдох и побежала к двери. Рыжие девчонки таращились на меня сквозь сетчатый экран.

      – С Цыпой все хорошо… Но Арти…

      Я открыла дверь и разрыдалась.

      Пока не унялся переполох, я лежала на маминой кровати, свернувшись калачиком рядом с Цыпой. Мне было слышно, как взрослые говорили, что, наверное, Арти вскарабкался на разделочный стол в кухне, упал и ударился головой. Он так и не пришел в сознание, и мама распорядилась, чтобы его срочно несли в папин фургон-лазарет.

      Всклокоченный Цыпа сидел рядом со мной и гладил меня по щекам крошечными ручонками. Он запускал пальчики мне в рот и нос, и я наконец слабо ему улыбнулась. Цыпа широко улыбнулся в ответ, показав все свои зубы, которые уже успели прорезаться.

      Прямо над нами в металлической стенке виднелась неглубокая вмятина размером с блюдце.

      – Ох, Цыпа, – прошептала я.

      Вошли близняшки и отобрали у меня малыша.

      – Если бы ты была дома, как тебе велели, ничего бы не случилось, – заявила Элли.

      – Ты могла бы помочь Арти взять то, за чем он полез, – добавила Ифи.

      Я сидела, поджав колени к груди и тупо таращась на близнецов. У меня в животе будто ворочалась зубастая крыса.

      Они унесли Цыпу в столовый отсек, чтобы поиграть с ним, а я лежала на большой маминой кровати, пахнущей лавандой,