Зыбучие пески. Малин Перссон Джиолито

меня. Наклонился вперед, раздвинул мне губы языком. Оторвавшись от меня, он сунул косяк мне в губы.

      – Майя, – прошептал он. Я затянулась, не закашлявшись. Он дал мне сделать три затяжки, а потом снова поцеловал. Я курила травку и целовалась всего в нескольких метрах от родителей.

      Что я могла сказать полицейской? Что он был моим бойфрендом? Или бывшим бойфрендом? Они бы все равно ничего не поняли.

      Он часто надевал на меня наушники и включал любимую музыку отца, а потом начинал целовать меня, гладить, обнимать, не мог от меня оторваться, не мог разжать объятий, не мог меня отпустить.

      Был ли он моим бойфрендом? Этот вопрос не нуждается в ответе.

      – Я сказала ему, что больше не могу, – прошептала я едва слышно. – Что это должно закончиться.

      Ведь именно это я и сказала на нашей последней прогулке? Или только подумала? Would you carry a razor, just in case, in case of depression?

      Не помню, смотрела ли тетка с перманентом на меня, но помню, что ее речь замедлилась.

      – Майя, ты же понимаешь, что тебе уже исполнилось восемнадцать и ты считаешься совершеннолетней?

      Я кивнула, хотя это было бессмысленно. Она прекрасно знала, сколько мне лет.

      – Молодых людей редко подвергают полной изоляции, какой мы подвергли тебя. Но ты же понимаешь, что это не просто так, что у нас были на то серьезные причины, и дело не только в том, что ты встречалась с парнем, который совершил преступление… с Себастианом… что у нас есть все основания подозревать…

      Я кивнула. Сандер выпрямил спину.

      – Что вы имеете в виду?

      – Я поясню позже, когда мы обработаем все материалы. Но сейчас я прошу тебя рассказать нам всю правду. Так будет лучше для тебя. И мне кажется, тебе есть что нам рассказать.

      Я инстинктивно кивнула, но тут же пожалела об этом и покачала головой. Сандер был напряжен как струна.

      – И мы рассматриваем тебя как подозреваемую.

      Наконец, впервые с начала допроса она заговорила по существу.

      – И есть еще кое-что, что ты должна знать. Это касается того, что случилось до того, как вы с Себастианом уехали в школу. С отцом Себастиана. Хочешь поговорить с адвокатом? Мы можем сделать перерыв.

      Я покачала головой.

      – Уверена, что не хочешь поговорить с адвокатом, Майя?

      – Нет, – покачала я головой.

      К чему она клонит?

      И тогда она рассказала, что Себастиан сделал до того, как я пришла к нему, чтобы вместе поехать в школу. Она говорила и говорила. Рот шевелился. Она задавала вопросы. Но я ничего не сказала. Я открыла рот, и оттуда вырвался он. Крик. И ничего больше. Только крик. Я кричала и не могла остановиться.

      11

      Я кричала, пока горло не начало гореть, а тело не перестало меня слушаться. Спустя тридцать два часа после событий в классе я наконец заснула. Достаточно было нервного срыва, врача в белом халате и укола в вену. Но спала я недолго. И проснулась с гудящей от музыки и неразборчивых слов головой.

      Я огляделась по сторонам. Я была не в моей комнате, я была в изоляторе. Нет, я не знала, как выглядит изолятор, но при