Эрагон. Брисингр. Кристофер Паолини

отпустил Катрину.

      – Я закончил, – сообщил он.

      – И что ты обнаружил? – шепотом спросила она, обхватив себя за плечи, точно ей холодно, и в тревоге морща лоб. Казалось, она ожидает страшного для себя приговора.

      В камере вдруг стало очень тихо. Роран перестал шагать и застыл на пороге.

      – Ничего, кроме твоих собственных мыслей. На тебе нет никаких чар, ты чиста.

      – Ну конечно, она чиста! – прорычал Роран и снова заключил Катрину в объятия.

      Втроем они вышли из темницы.

      «Брисингр, йет таутхр», – сказал Эрагон, жестом призывая к себе волшебный огонек, который по-прежнему висел под потолком коридора. Повинуясь его команде, светящийся шарик ринулся к нему и занял место точно у него над головой; там он и оставался все это время, слегка подскакивая и покачиваясь, точно кусок плавника на волнах прибоя.

      Эрагон шел впереди, уверенно ведя остальных за собой по путанице туннелей и переходов к той пещере, куда принесла их Сапфира. Проходя мимо покрытой слизью стены, он очень внимательно смотрел по сторонам, ожидая нападения оставшихся в живых раззаков и проверяя крепость охранных чар, которыми воспользовался ради безопасности Катрины. Он слышал, как у него на спиной Катрина и Роран обмениваются короткими репликами: «Я тебя люблю… Хорст и все остальные в безопасности… Всегда… Ради тебя… Да… Да… Да… Да…» Доверие и любовь, которые они испытывали друг к другу, были столь очевидны, что Эрагон почувствовал даже некую глухую тоску.

      Когда до выхода в большую пещеру оставалось шагов пятнадцать и уже был виден неяркий свет впереди, Эрагон погасил волшебный огонь. Но Катрина, сделав еще несколько шагов, вдруг остановилась, прижалась к стене туннеля и закрыла лицо руками.

      – Я не могу. Там слишком светло; больно глазам.

      Роран тут же заслонил ее собой, чтобы свет не падал ей в лицо.

      – Когда ты в последний раз выходила отсюда?

      – Не знаю… – В голосе ее послышалась паника. – Не знаю я! С тех пор как меня сюда притащили, ни разу! Роран, я что, слепну? – Она хлюпнула носом и расплакалась.

      Ее слезы удивили Эрагона. Он помнил, какой она всегда была мужественной и стойкой. Но, с другой стороны, эта девочка несколько месяцев провела взаперти, в кромешной темноте, не без оснований опасаясь за свою жизнь. «Я бы тоже, наверное, не в себе был, окажись я на ее месте», – подумал он.

      – Нет, с тобой все в порядке. Тебе просто нужно понемногу снова привыкать к солнечному свету. – Роран погладил ее по голове. – Ну, идем же, не надо из-за этого так расстраиваться. Все будет хорошо… Теперь ты в безопасности. В безопасности, Катрина! Ты меня слышишь?

      – Да, я тебя слышу.

      Хотя Эрагону ужасно не хотелось портить одну из тех чудесных котт, которые подарили ему эльфы, он все же оторвал от ее подола кусок ткани и подал его Катрине:

      – Вот, завяжи себе глаза. Сквозь эту ткань ты должна вполне прилично видеть, куда ступить, чтобы не упасть или не налететь на что-нибудь.

      Она поблагодарила