Изобретения профессора Вагнера. Лаборатория Дубльвэ (сборник). Александр Беляев

выдаваясь углами из пресс-папье.

      – Дальше… Раз, два, три! Я снимаю пресс-папье. Чернильница, как видите, стоит целехонька на своем месте. Возьмите в руки чернильницу!

      Шмидт и Брауде были так поражены, что ни один из них не пошевелился.

      – Ну что же вы, господа?

      Брауде протянул руку. Было видно, как от волнения дрожат его пальцы. Он взял чернильницу, но пальцы его прошли сквозь нее и неожиданно сжались в кулак, не встретив сопротивления.

      – Ax! – не удержался Брауде и с растерянным видом посмотрел на Вагнера и Шмидта, ища ответа.

      А Вагнер хохотал, откинув голову назад. Потом он неожиданно схватил «волшебную коробочку» и бросил ее в горящий камин. Шмидт и Брауде встали и, бледные, смотрели на Вагнера. Не сошел ли он с ума?…

      Но он, продолжая смеяться, снял перчатки, бросил их также в камин и обратился к своим ошеломленным слушателям:

      – Ну-с, дорогие мои, понимаете ли вы что-нибудь?

      – Признаюсь, я ничего не понимаю, – отозвался Шмидт.

      – Тем лучше, тем лучше! А последствия всего этого вы понимаете, дорогой мой Брауде?

      – Нет! – глухо отвечал Брауде, весь насторожившись.

      – А между тем это так просто! Представьте себе, что я чернильница! Ха-ха-ха! Ну, еще проще: что я подверг себя действию этих чертовских лучей! Словом… ну, словом, вот что!

      И он вдруг направился по комнате напрямик, через столы и кресла, и проходил сквозь них, как через воздух.

      – Словом, я призрак!.. Человек-призрак! – И он опять раскатисто засмеялся. – Теперь позвольте, дорогой Брауде, обнять вас на прощанье и поблагодарить за гостеприимство!

      И он направился к Брауде, раскрывая объятия. Брауде с расширенными от ужаса глазами отшатнулся, как будто на него в самом деле наступило страшное привидение, и прижался к столу. Но Вагнер приблизился к нему и, делая вид, что заключает его в объятия, прошел сквозь него. Брауде почувствовал, как будто легкая струя воздуха коснулась его тела и прошел электрический ток.

      – Теперь прощайте, друзья мои! – прогудел голос Вагнера за его спиной. – Вы спрашивали, Брауде, не улечу ли я на шаре, как Фауст с Мефистофелем улетели на винном бочонке? Нет той сказки, которую наука не воплотила бы в жизнь. Позвольте и мне, Фаусту современной науки, исчезнуть не менее эффектным образом, под занавес, как говорят актеры… Прощайте! Передайте мое искреннее сожаление Таубе, что мне не удалось принять его у себя в Москве!

      И вдруг Вагнер, к ужасу зрителей, почти терявших сознание, вошел в пылающий камин, весело кивнул им последний раз, стоя среди пламени, и исчез в каминной стене.

      – Прощайте!.. – еще раз глухо послышался откуда-то голос Вагнера.

      В дверь давно стучались, но ни Брауде, ни Шмидт не могли пошевелиться. Брауде свалился в кресло и сидел в полной прострации.

      Наконец дверь тихо приоткрылась, и в нее осторожно заглянул Таубе. Оглянувшись, он шепотом спросил:

      – Профессор Вагнер в лаборатории? Скорее, Брауде, подите сюда! Я привез