Фрайди. Бездна (сборник). Роберт Хайнлайн

с себя одежду. Голди, по-видимому, поняла это, поскольку, услышав приказание Босса, она просто кивнула и вышла, а Голди из тех медсестер, что дадут прикурить самому Джеку-потрошителю, вздумай он покуситься на кого-то из ее пациентов.

      Я быстро стащила с себя одежду и молча застыла в ожидании. Он оглядел меня сверху донизу и буркнул:

      – Они стали совершенно одинаковыми.

      – Мне тоже так кажется.

      – Доктор Красни сказал, что провел тест на функциональность. Результат положительный.

      – Да, он сделал какой-то трюк с моим гормональным балансом, и из них чуть-чуть закапало. Забавное ощущение… Потом он восстановил баланс, и я иссякла.

      Босс хмыкнул.

      – Повернись. Так… Покажи правую ступню. Теперь левую. Достаточно. Следы от ожогов исчезли.

      – Те, что видны мне, да. Доктор сказал, что и остальные тоже. Зуд прекратился, так что, наверное, он не соврал.

      – Одевайся. Доктор Красни говорит, что с тобой все нормально.

      – Если бы я была нормальнее, чем сейчас, вам пришлось бы выпустить мне немного крови.

      – Нормально – это предел. Нельзя быть более нормальным или менее. Да – да, нет – нет.

      – Ладно. Я нормальнейшая.

      – Пустая болтовня. Завтра с утра ты отправляешься на реабилитационный тренировочный курс. Собери вещи и будь готова в девять ноль-ноль.

      – На мне даже улыбки не было, когда меня сюда притащили, так что на сборы у меня уйдет одиннадцать секунд. Но мне нужно новое удостоверение личности, новый паспорт, новая кредитная карточка и немного наличности, потому что…

      – Все это ты получишь к девяти ноль-ноль.

      – …потому что я не собираюсь отправляться на тренировки, а еду в Новую Зеландию. Босс, сколько раз мне надо вам повторять: мне уже поздно переучиваться, менять профессию, а кроме того, мне кажется, я заслужила отдых в качестве компенсации за время, проведенное на больничной койке. А вы… Вы же не рабовладелец, в конце концов.

      – Фрайди, сколько лет тебе понадобится, чтобы усвоить: когда я не потакаю какому-нибудь твоему капризу, я делаю это прежде всего для твоего блага и для пользы нашей организации?

      – Хорошо, Большой Белый Вождь, я смиряюсь, готова к разжалованию и пошлю вам цветную открытку из Веллингтона.

      – Только с какой-нибудь хорошенькой маори, пожалуйста. Гейзер я уже видел. Реабилитационный курс будет проведен согласно твоим собственным потребностям, и ты сама решишь, когда закончить его. Хоть ты у нас теперь и «нормальнейшая», тебе нужна физподготовка, чтобы вернуть мышечный тонус, дыхание и превосходные рефлексы, которые даны тебе от рождения.

      – Рождения? Хватит шуток, Босс, у вас это плохо получается. «Мать моя – пробирка, а скальпель – мой отец».

      – С твоей стороны это глупость и ребячество – придавать значение этой дурацкой помехе, с которой было покончено много лет назад.

      – Вот как? Закон гласит, что я никогда не смогу быть гражданкой. Церковь утверждает, что у меня нет души. Я… Я – не