Вердикт. Джон Гришэм

ли кто-нибудь подкупить вас вчера вечером?

      – Нет. А вас?

      – Увы. Это очень плохо, судья Харкин будет страшно разочарован, если никто не попытается нас подкупить.

      – Почему он все время напоминает о недозволенности контактов?

      Николас чуть-чуть, не слишком близко, склонился к ней. Она тоже слегка приблизилась к нему и скосила взгляд на председателя, словно тот мог их видеть. Обоим доставляла удовольствие приватность беседы. Как это нередко случается между двумя физически привлекательными людьми, они почувствовали взаимное притяжение, возникло нечто вроде невинного флирта.

      – Потому что прежде такое случалось, и не раз, – почти шепотом объяснил Николас. От кофейного стола послышался смех. Миссис Глэдис Кард и миссис Стелла Хьюлик вычитали что-то забавное в местной газете.

      – Что «случалось»? – спросила Рикки.

      – Подкуп присяжных в «табачных» делах. В сущности, это случается почти всегда и обычно бывает делом рук защиты.

      – Не понимаю, – сказала Рикки. Она всему верила и хотела получить как можно больше информации от парня, который два года проучился на юриста.

      – По стране уже прокатилась целая волна таких дел, но табачным компаниям еще ни разу не был вынесен обвинительный приговор. Они тратят на это многие миллионы, потому что не могут позволить, чтобы был создан прецедент. Стоит им проиграть один раз – и начнется обвал. – Николас сделал паузу, осмотрелся и отхлебнул кофе. – Вот почему они используют всевозможные грязные трюки.

      – Например?

      – Например, предлагают деньги членам семей присяжных. Или распространяют слухи, что покойный, кем бы он ни был, имел четырех подружек, бил жену, крал вещи у друзей, посещал церковь только по случаю отпеваний, а сын у него – гомосексуалист.

      Она недоверчиво подняла брови. Тогда он продолжил:

      – Это правда, юристы хорошо это знают. И судье Харкину это прекрасно известно, поэтому-то он так настойчиво нас и предупреждает.

      – А разве этим людям нельзя помешать?

      – Пока не удавалось. Они очень ловки, находчивы, совершенно бесчестны и не оставляют никаких следов. Кроме того, они располагают миллионами. – Он помолчал, давая ей возможность рассмотреть себя. – Они досконально изучили каждого из нас еще до того, как нас выбрали в жюри.

      – Не может быть!

      – Именно так. Для больших процессов это рутинная процедура. По закону им запрещено вступать в прямые контакты с кем-либо из кандидатов в присяжные, но они знают множество обходных путей. Вероятно, они фотографировали ваш дом, машину, детей, мужа, место вашей работы. Могли беседовать с вашими сослуживцами или установить подслушивающие устройства в вашем кабинете или там, где вы обычно обедаете. Вы никогда ничего и не узнаете.

      Она поставила свой стакан с апельсиновым соком на подоконник.

      – Но это же, наверное, незаконно, или неэтично, или представляет собой какое-то иное нарушение.

      – Нарушение. Но им все сходит с рук, потому что вы ведь ни о чем не догадываетесь.

      – Но вы-то