Вердикт. Джон Гришэм

место во главе стола, которое, как он считал, подобало председателю, и вскоре увлекся беседой с Милли Дапри, милой дамой лет пятидесяти, имевшей, как оказалось, слепого приятеля. Николас Истер представился Лонни Шейверу, единственному чернокожему мужчине в составе жюри, который явно тяготился своими обязанностями присяжного. Шейвер управлял одним из бакалейных магазинов, входивших в региональную торговую сеть, и среди чернокожих сотрудников компании занимал самое высокое положение. Он нервничал, был скован и никак не мог расслабиться. Его приводила в ужас мысль о том, что придется оторваться от магазина на целые четыре недели.

      Прошло минут двадцать, обеда все не несли. Ровно в половине первого Николас громко спросил:

      – Эй, Херман, где же наш обед?

      – Я – всего лишь председатель жюри, – с улыбкой ответил Граймз во внезапно наступившей тишине.

      Николас подошел к двери, открыл ее и подозвал Лу Дэлл.

      – Мы голодны, – сказал он.

      Она медленно отложила книгу в бумажной обложке и, взглянув на одиннадцать остальных присяжных, сказала:

      – Обед сейчас прибудет.

      – Откуда же он следует? – спросил Николас.

      – Из закусочной О’Рейли, это здесь, за углом. – Лу Дэлл не поняла шутки.

      – Послушайте, мы сидим здесь взаперти, словно цыплята в курятнике, – сказал Николас, – не имея возможности, как нормальные люди, пойти пообедать сами. Не понимаю, почему нам не доверяют и не разрешают пройтись по улице и пообедать в свое удовольствие без разрешения судьи? – Он сделал шаг навстречу Лу Дэлл и увидел заплясавшие в ее глазах серые искорки. – Нельзя ли сделать так, чтобы обед не превращался для нас в ежедневную борьбу?

      – Да, конечно.

      – Пожалуйста, позвоните и узнайте, где наш обед, или я буду вынужден поговорить с судьей Харкином.

      – Хорошо.

      Дверь закрылась, Николас пошел к кофейнику.

      – Вы не думаете, что были излишне резки? – заметила Милли Дапри. Остальные слушали, не вмешиваясь в разговор.

      – Возможно. Если так, прошу меня извинить. Но если мы не будем высказывать все начистоту, они о нас вообще забудут.

      – Она здесь ни при чем, – сказал Херман.

      – Ее обязанность – заботиться о нас. – Николас пересек комнату и сел рядом с Граймзом. – Вы отдаете себе отчет в том, что во время процессов такого рода присяжным обычно разрешается, как нормальным людям, ходить обедать? Почему, как вы думаете, мы обязаны носить эти значки присяжных?

      Все стали собираться вокруг них.

      – Вы, кажется, разбираетесь в судебных делах? – спросила через стол Милли Дапри.

      Николас пожал плечами, давая понять, что разбирается куда лучше, чем может сказать:

      – Я немного знаком с этой системой.

      – Откуда? – поинтересовался Херман.

      Николас сделал паузу, чтобы произвести впечатление.

      – Я два года учился в юридическом колледже. – Пока остальные переваривали