Ветер с севера. Симона Вилар

пастухи увидели, как по каменистой горной тропе спускается жалкая кляча, на которой лицом к хвосту восседает связанный голый человек, на обеих ягодицах которого вырезана перевернутая руна «альгис» – знак поражения, они долго хохотали, но потом, сжалившись, дали несчастному несколько обрывков шкур, дабы он мог прикрыть свой обесчещенный зад. Они и вообразить не могли, что перед ними сам могущественный ярл Регнвальд. Но потом, когда весть об этом разлетелась по Норвегии, многие догадались, кто был тем человеком с исполосованной задницей, ибо все видели, что ярл Регнвальд долгое время предпочитал есть лежа на боку и наотрез отказывался совершать верховые поездки. Но если раны на ягодицах, пусть медленно, но все же зарубцовывались, то уязвленная гордость ярла не заживала. Он был так подавлен, что сам Харальд, желая хоть чем-то утешить друга, отдал ему Оркнейские острова, где тот мог бы править как король. Но Регнвальд отправил туда своего брата Сигурда, ибо сам дал обет не покидать Норвегии и поклялся, что либо изгонит сына за пределы страны, либо собственноручно пронзит его осиновым колом, как оборотня.

      Сейчас же Регнвальд храпел, как прирезанный боров. Мир пьяных сновидений освобождает человека от мучений уязвленной гордости. Король Харальд поудобнее поставил на спящего ногу, а сам глядел туда, где гостей веселили рабыни-танцовщицы, тоже изрядно подвыпившие, разнузданные, визгливо хохотавшие, когда мужчины хватали их, пытаясь перетащить к себе через столы. Было уже за полночь – время, когда знатным и порядочным женщинам следует покинуть пир, оставив мужчин одних.

      Как раз в это время Харальд увидел, как одна из его жен, прекрасная Снэфрид, дочь Сваси[7], несет ему последний рог.

      На миг Харальду показалось, что и пир, и окружавшие его люди куда-то исчезли. Он видел лишь одну свою красавицу финку. Конунг знал, что многие осуждают его за столь сильное влечение к женщине лапландских кровей, среди которых, как гласит молва, каждая вторая – ведьма. Снэфрид действительно знала руны и заговоры, а также множество магических обрядов, но Харальд не видел в том большого вреда. Порой, особенно когда за ними закрывались створки их большой, похожей на деревянный ларь кровати, он и сам начинал верить, что она колдунья, ибо ее искусство в любовных делах было таково, что конунгу не хотелось потом и глядеть на других жен и наложниц. Но воистину он не имел ничего против такого колдовства!

      Со временем многие привыкли, что загадочная необщительная Снэфрид стала самой близкой для конунга. Поэтому, когда умерла его главная жена, датская принцесса, и он заявил, что во время весенних жертвоприношений заключит со Снэфрид брак по полному обряду[8] и объявит ее своей королевой, большинство ярлов и свободных бондов приняли это как должное. И теперь Снэфрид величали иначе: не низкородной ведьмой, а, точно валькирию, – Снэфрид Сванхвит Снэфрид, Лебяжьебелая. Сейчас, когда она несла рог, величаво шествуя среди огней, гомон смолк и скальды только восхищенно бормотали, поднимая кубки: «О земля ожерелий, поляна гривен, калина злата…»

7

Сваси – распространенное финское имя, означающее: финн.

8

В X веке в Скандинавии существовало два вида брака: неполный, без соблюдения всех полагающихся обрядов, и полный – когда женщина становилась полноправной хозяйкой в доме супруга.