Курляндские ветреницы. Игорь Кабаретье

господами и с Кати на себе.

      Моя подруга оказалась довольно тяжела, но я не жаловалась на этот мой груз, напротив, меня развлекало такая гимнастическая композиция, ведь я получила возможность чувствовать крупные упругие ягодицы Кати на моих коленях и, без сомнения, она также испытывала удовольствие, сидя на мне, так как время от времени она отклонялась то в одну, то в другую сторону и показывала мне свой улыбающийся рот и большие, блестящие от радости глаза. Карету иногда подбрасывало на ухабах, и в один из таких моментов судья, сидевший слева от меня, ловко просунул свою руку мне прямо под ягодицу. От неожиданности и наглости этого субъекта я была уже готова испустить истошный крик, но не знаю почему, сдержалась и промолчала.

      После приблизительно трёх четвертей часа, мы прибыли в гостиницу, где оставили карету, и затем все вместе направились пешком к замку, который был совсем рядом. Мадам Кетлер была удивлена красивыми деревьями, окружавшими руины крепостных стен и постоянно восхищалась увиденными развалинами. Моя тётя, прекрасно знавшая эти места, служила нам проводником и гидом. Когда наша компания вступила на главную аллею, ведущую к замку, Кати меня задержала на входе, и поймав мгновение, когда внимание всех было обращено на ворота замка, бросилась в сторону по маленькой тропинке, которая чуть угадывалась под большим каштаном, сделав мне знак следовать за ней. Оказавшись вдвоём уже достаточно далеко от центральной аллеи в глубине каштановой рощи, мне вдруг стало страшно, а глаза Кати, наоборот, сверкали ещё больше и, казалось, готовы были взорваться.

      – Садись здесь, на траву под деревом, – приказала она мне, – рядом со мной. Я тебя недавно попросила мне сказать, что ты делаешь вечером в твоей постели в одиночестве… почему ты не хочешь мне ответить на этот простой вопрос?

      – Но… я не делаю ничего… вообще… просто засыпаю.

      – О! Так и ничего… ты просто не хочешь мне признаться, но на самом деле я знаю, что ты помещаешь свой палец сюда… вот так, как это делаю я, под своё платье и…

      – Мой Бог! Что ты делаешь, Кати, я не понимаю, что ты имеешь ввиду.

      – Не хочешь ли ты, чтобы мой палец заменил твой?

      – Но я тебя уверяю, что никогда ничего подобного не делала.

      – Не нужно лгать!

      – Хорошо… да! Прежде… когда мама ещё была жива, я иногда там себя трогала и ласкала, но мне сказали, что это очень плохо… меня даже выпороли, и я больше никогда этого не делала.

      – Какая ты боязливая, малышка! Здесь, по крайней мере, никто не сможет нас увидеть, так что у тебя нет оснований бояться. Я вижу, что ты мне улыбаешься и не пытаешься спорить, так что давай, начнём! Я была уверена, что ты любишь делать это…

      Кати подняла мои юбки и рубашку, и стала пощипывать своими пальчиками мой бутончик между ног, время от времени страстно целуя меня своими пухлыми губами в губы. Я была очень испугана, всё время опасаясь неожиданного появления тётушки и… кроме того, стоны моей подруги, перемежаемые