РЕАЛЬНОСТЬ ИЛЛЮЗИИ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕССИИ СВОЕВОЛЬЯ. КИР КОРОВ

хочешь дзинь-дзинь, а хочешь – дзен-дзен. Можно даже дзен-дзинь.

      Садик там опять же весьма приятный: кустики-листики, птички-бабочки, солнышко да ветерок. Пусть будет. Это всё же лучше, чем кабинет психиатра или палата в Кащеенке. Пусть снится Божья Коровка! Божья Коровка, А-У-М! Где ты?

      Только Божья Коровка больше не снится. И лишь изредка поутру, перед самым пробуждением слышится Богу мелодичное «дзинь-дзинь»! Ну, или «дзен-дзен»…

      Божий Коров

      Приснился как-то Богу странный сон. В нём самая обычная Божья Коровка – малая букашечка – красная рубашечка, чёрные точечки, усики-звоночечки – доказала ему прямо на лапках, что именно она и есть самый настоящий Бог. А он никакой даже вовсе не Бог, а самый что ни наесть Самоназванец. И что Богом он сможет стать, если только отсидит полный срок на цветочке возле букашечки, ровным счётом ничего не делая, но упорно делая вид. И тогда только выйдет ему небесная воля.

      И долго потом Богу-Самоназванцу не могла она снова присниться, и пребывал он в блаженной своей отрешённости и удалённости от всего, в совершенной так сказать нирване, абсолютно гомогенной и совершенно не рваной никакими снами.

      Но вот прошло сколько-то кальп (сколько – никто сказать не может, ибо кому интересно считать годы чужих блаженств?), и видит Самоназванец эту Коровку во сне опять. И Коровка ему ласково так говорит:

      – Так-то лучше, милый. Сразу видно – дури в тебе поубавилось: явился, наконец, в при-личном, так сказать, виде. А то всё невидимый да неслышимый, загадочный да таинственный, пощупать даже не за что – срамота! А теперь гляди-ка – красота какая: все точки налицо – от первой до пятой включительно! Да и шестая вот-вот даст о себе знать…

      Глянул Бог на себя – и чуть с крыльца, извините, с цветка не грохнулся:

      – Забодай меня Коровка! Да я сам себя сню теперь в виде такой же букашечки! Всё как у жуков: красная рубашечка, чёрные точечки, усики-звоночечки, чёрт их задери и господи прости! Упал-таки в зарождение, вляпался в грязную материю, дзинь-дзинь! Ладно бы хоть человеком стал, а то ведь – насекомое. Бог – и насекомое: стыд!

      И спрашивает он старую знакомую:

      – Так я теперь тоже Божья Коровка, или скорее Божий Коров?

      – И Коровка ты, и Коров, и несчастный Божий Боров! – отвечает ему Коровка.

      – Но-но, поаккуратней, не богохульствуй!

      – А никакого богохульства нет. Напротив, уважение проявляю, Минотавр ты мой Посейдонистый!

      – Ну, вот так уже как-то лучше, непонятно только что-то. А ты сама-то кто, Корова или Коров?

      – Это когда как приятнее.

      – В каком смысле?

      – Во всех. С тобой вот, может быть, приятней будет быть Коровкой. А придёт Коровка – то Коровом.

      – А почему это я несчастный?

      – Не привык ещё, недовольство выражаешь. Но ничего, пристреляешься скоро, ещё понравится. Летим со мной, я тебе сад покажу!

      Взяла она