Введение в современное православное богословие. Карл Христиан Фельми

смысл понимаемого ев. Василием под термином «догма») в современном православном богословии был бы употреблен термин «теологумен».

      Этим было предопределено понимание Василием Великим троичности как предмета благовестия единства в качестве богословского рассуждения.

      Подчеркивание прежде всего троичности Лиц, а потом уже их единства, в сущности, привело православное богословие, опиравшееся на богословие великих каппадокийцев, к личностному обоснованию единства Троицы. Это соответствует православному принципу: опираться на опыт и познавать в опыте. Действительно, Единый, Триединый Бог постигается в опыте не как «сущность», а как Отец, Сын и Святой Дух. Таким образом, православное богословие, ориентированное на опыт и познание в опыте, стремилось обосновать единство Божие не в общности сущности (ουσία). Напротив, единство покоится на единоначалии Бога-Отца. Μοναρχία здесь в меньшей мере означает самодержавие, единство господства. Напротив, αρχή здесь скорее – происхождение и принцип, чем господство. Такое понимание стои́́туже за первой фразой Никео-Цареградского символа веры: «Верую во Единаго Бога, Отца, Вседержителя»[182]. Это означает: Бог Отец есть Единый Бог. Божественность Сына, «Света от Света, Бога истинна от Бога истинна», покоится на том, что Он, как Сын, рожден Отцом и посему «единосущен Отцу». И Святой Дух, «со Отцем и Сыном спокланяемый», является «Господом», Богом, потому что Он, как «от Отца исходящий», не есть творение. По высказыванию Владимира Лосского, «единоначалие Отца» есть «то личное отношение, которое одновременно создает и единство, и троичность»[183]. Ипостаси Пресвятой Троицы в свою очередь существуют за счет того, что «обладают Божественной природой: само Их происхождение заключается в том, что Они получают природу от Отца»[184].

      Если мыслить по-восточному, то можно было бы сказать: Отец – это Бог, и Сын и Святой Дух – это Бог, потому что Они получили от Отца туже самую, равную сущность (ουσία). Так учит как Православная, так и Западная Церковь о троичности Лиц (Ипостасей) и единстве ουσία, то есть сущности. Но принцип единства на Востоке – это есть Ипостась Отца. Единство по сущности, единосущность Отцу (όμοουσία), – это только следствие Его «единоначалия» (μοναρχία). Здесь сокрыт субординационизм[185], но Православная Церковь при этом всегда вынужденно принимала этот принцип, как соответствующий Священному Писанию. Нет никакого сомнения, что когда Священное Писание говорит о Боге, то, как правило, прежде всего (иногда единственно, а иногда даже и в различении от Сына и Святого Духа) имеется в виду Бог Отец. Сын есть Бог, как Сын Отца, и Святой Дух есть Бог, как Его Дух.

      Эта диалектика, с одной стороны, единства и равенства и, с другой, соподчинения, выражена в восьмом члене символа веры, в котором говорится: «И в Духа Святаго… иже от Отца исходящаго». Здесь ясно выражена подчиненность Святого Духа Отцу. При этом в Символе веры подчеркивается равночестность и равнославимость Св. Духа: «…иже со Отцем и Сыном спокланяема

182

Думитру Станилое подчеркивает, что в термине παντοφάτωρ (вседержитель) в восточном понимании аспект «держания» подчеркнут больше, чем аспект господства; см.: Stäniloae Dumitru. Teologia Dogmaticä Ortodoxäpentru Instituted teologice: 3 v. V. 1. Bucure§ti, 1978. P. 221; Staniloae D. Orthodoxe Dogmatik. Bd. 1. S. 203.

183

Лосский В. Очерк мистического богословия. С. 36.

184

Там же. С. 37.

185

Субординационизмом называют учение, согласно которому Вторая и Третья Ипостаси подчинены Первой. Поскольку тем самым отрицается единосущность и соприсносущность всех трех Ипостасей, это учение необходимо судить как ересь. Но здесь идет речь о православном, а не еретическом субординационизме, в котором не отрицается единосущие, а подчеркивается единоначалие Отца.