Екатерина Арагонская. Истинная королева. Элисон Уэйр

своей корреспонденции в Испанию. Вынудила отца согласиться на использование особого шифра для секретных сведений и тратила немало времени на кодирование и дешифровку сообщений. Ей нравилось погружаться в дела и иметь слово при решении важных вопросов. Но превыше всего было то, что Екатерина знала: ее брак зависит от сохранения прочных связей между Англией и Испанией, и она много работала для их поддержания. Но для этого требовалось терпение святого.

      Чем ближе она знакомилась с королем и его советниками, тем более уверенной становилась. Многое причиняло ей досаду. Устав от уклончивой тактики, принцесса вскоре решила дать открытое сражение.

      – Ваша милость, мы должны обсудить мое замужество, – сказала она однажды утром, как только было покончено с положенными любезностями. – Мой отец не обязан выплачивать вторую часть приданого, пока мой союз с принцем не будет заключен.

      Король Генрих от такой дерзости приподнял свои тонкие брови:

      – Я вижу это дело иначе. Король Фердинанд несколько раз обещал выплатить приданое, значит он со всей очевидностью считает это своей обязанностью.

      – Он сделал это, чтобы порадовать вашу милость, но ничто его к этому не обязывает.

      – Еще как обязывает!

      – Не могли бы мы вместе взглянуть на соглашение о помолвке?

      – Ваше высочество мне не верит?

      – Я никогда не поставлю под сомнение честность или мудрость вашей милости, но мне необходимо процитировать документ моему отцу.

      – Я пошлю за ним. Но уверяю вас, выплата приданого обязательна, и пока его не будет здесь, брак не состоится.

      Когда принцесса через несколько дней встретилась с королем, договора не было и в помине.

      – Это моя оплошность, ваше высочество, – сказал он. – Прошу меня извинить.

      Тем не менее Екатерина почему-то была уверена, что при следующей встрече договор тоже не появится и дальше будет продолжаться в том же духе. В конце концов она настойчиво попросила отца назначить вместо нее нового посла.

      – Я ничего не могу добиться, – сказала она брату Диего. – У этих людей нет совести. Я пыталась играть по их правилам, но у меня плохо получается.

      Обидно было думать, что она потерпела фиаско, однако принцесса утешила себя мыслью о коварном докторе де Пуэбле: он тоже не мог играть на равных с королем Генрихом. Пуэбла оставался в Англии и показывался при дворе, когда подагра позволяла ему. Принцесса досадовала, слыша, что он сохраняет дружественные отношения с королем и предпринимает активные действия от лица Испании. Она печалилась, что ее дни в качестве посла оказались столь краткими: ей нравилось исполнять эту роль. Когда у Екатерины появился новый интерес в жизни, да еще статус, который обеспечивало ей положение посла, и в придачу – поддержка брата Диего, все это сотворило чудеса с ее здоровьем. Принцессу больше не лихорадило, на щеках заиграл здоровый румянец.

      Теперь Екатерина немало времени проводила при дворе, содействуя делам Испании, но редко встречалась с принцем Генрихом. Однако в июне