Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить. Владимир Зырянцев

наконец-то смогла разглядеть как следует артистку, вслед за которой предстояло выступить ей. Марта была значительно моложе ее. На вид лет двадцать с небольшим. Высокая блондинка, одетая в вызывающе короткое платье, оставляющее колени открытыми. Рита уловила непривычный запах, доносившийся от ее сигареты, и поняла, что это какой-то наркотик.

      Между тем братья Томсон продолжали играть, и Рита вдруг узнала очередную мелодию, которую они исполняли. Это была «Грустная девчонка», та самая песенка, которую она учила сегодня. Но как ее расцветили темнокожие музыканты! Они раскачивали мелодию, как расшалившийся мальчишка лодку, отходили в сторону от основы, исследовали варианты. Это было классно!

      Рита поняла, что имел в виду Том, когда говорил, что есть исполнители джаза куда лучше его. Да, это был высокий уровень.

      «Интересно, что представляет из себя эта Марта, – подумала она. – Ведь она тоже танцует, как и я. Мне выступать после нее».

      Тут она и получила ответ на этот вопрос. Кудрявый парень, имени которого Рита до сих пор не знала, выскочил на сцену и объявил, что братья Томсон теперь не одни. К ним присоединяется несравненная Марта Блюм.

      Блондинка погасила сигарету и выбежала на сцену. Именно выбежала, а не вышла. Она двигалась, резко четко. Музыканты играли в очень быстром ритме, и Марта безупречно попадала в него.

      Рита не могла бы сказать, что танец ей понравился. На ее вкус, движения Марты были слишком резкими, экстравагантными. Это была акробатика, а не танец, как его понимала Рита.

      Но она видела и другое. Это был высокий уровень мастерства. Публика к нему привыкла. Вот почему Чарли требовал от нее самой большей четкости движений.

      Не успела она додумать эту мысль, как братья Томсон исчезли со сцены, и конферансье объявил выход Риты Дан, известной певицы из Европы. Ее будто пружиной подбросило. Всякие сомнения и страхи исчезли.

      Рита вышла на сцену танцующей походкой, уже входя в ритм той мелодии, с которой должна была начать свое выступление. Боковым зрением она успела заметить, как Том Ковач скользнул за рояль. Рита щелкнула пальцами, крутнулась на месте и запела.

      Как же правильно она сделала, что поставила эту быструю песню впереди грустной, той, которая ей самой нравилась куда больше. Рита интуитивно чувствовала, что делает все так, как и нужно. Никакой печали, ни малейшей! Публике подавай бодрость! Она играла голосом, старалась двигаться больше, резче, как ее учил Чарли.

      Когда Рита замолчала, в зале раздались аплодисменты и оглушительный свист! Она растерялась. Что это значит? Ее прогоняют? Это конец? Рита в панике обернулась к Тому. Тот ободряюще кивнул ей, поднял большой палец. Мол, все отлично!

      Она ободрилась, решила, что здесь так принято. Просто ей никто не сказал об этом. Мистер Самуэльсен не предупредил Риту, что не надо долго кланяться, делать паузы между номерами. Она сама поняла это за последние полчаса, наблюдая за выступлениями артистов.

      Поэтому Рита широко улыбнулась, снова шагнула к краю сцены и запела. Но опять не ту песню, которая ей больше нравилась, а модный