Цитадель. Арчибальд Кронин

чистой медициной, но зато была лучшая минута в его жизни. Когда последняя жестянка упала внутрь и ее короткий фитиль зашипел, Гоукинсу вдруг вздумалось погнаться за крысой. Произошел временный переполох, интермедия, во время которой собака тявкала, а им грозила ужасная возможность взрыва под ногами, пока они гонялись за ней, пытаясь ее изловить. Потом крышка люка была водружена на место, и Эндрю и Денни, как бешеные, пробежали тридцать ярдов вверх по улице.

      Только они домчались до угла Рэднор-плейс и остановились, чтобы оглянуться, как – бах! – взорвалась первая жестянка.

      – Честное слово, мы таки сделали это, Денни! – восторженно ахнул Эндрю. Он испытывал теперь к Денни товарищеское чувство, хотелось схватить его за руку, закричать что-то громко.

      Затем быстро, с великолепной точностью последовали новые глухие взрывы – второй, третий, четвертый, пятый – и наконец последний, самый эффектный, – должно быть, не ближе чем за четверть мили, в глубине долины.

      – Ну вот, – сказал, понизив голос, Денни, и, казалось, вся тайная горечь его жизни вылилась в одном этом слове, – с одним безобразием покончено!

      Только он успел это сказать, как началась суматоха. Распахивались окна и двери, и из них лился свет на темную улицу. Люди выбегали из домов. В одну минуту улица закишела народом. Сначала поднялся крик, что произошел взрыв на руднике. Но из толпы сразу раздались возражения, что взрывы слышны были внизу, из долины. Начались споры, все выкрикивали свои соображения. Группа мужчин отправилась с фонарями на разведку. Ночь так и гудела встревоженными голосами. Под покровом мрака и шума Денни и Мэнсон улизнули домой окольными путями. В крови Эндрю пела победа.

      На другое утро, еще до восьми, на сцене появился прибывший в автомобиле доктор Гриффитс, тучный, с лицом, напоминавшим сырую телятину, склонный к панике. Его с ужасными проклятиями извлек из теплой постели член муниципального совета Глин Морган. Гриффитс мог не отвечать по телефону на вызовы местных врачей, но сердитой команде Глина Моргана нельзя было не повиноваться. А сердиться Глину Моргану было на что: новая вилла этого члена совета, расположенная в полумиле от города, в долине, за эту ночь оказалась окруженной рвом, наполненным прямо-таки средневековой грязью. В течение получаса член совета и его сторонники, Хеймар Дэвис и Дэн Робертс, настолько громогласно, что их слышали многие, высказывали врачебному инспектору совершенно откровенно то, что они о нем думали.

      Когда это закончилось, Гриффитс, утирая лоб, поплелся к Денни, который вместе с Мэнсоном стоял среди заинтересованной и довольной толпы. Эндрю, увидя направлявшегося к ним инспектора, почувствовал внезапное беспокойство. После тревожной и бессонной ночи он уже был настроен менее восторженно. В холодном свете утра, смущенный картиной развороченной дороги, он снова чувствовал себя не в своей тарелке, испытывал нервное замешательство. Но Гриффитсу было не до подозрений.

      – Ну, дружище, –