Люди до. Новая история. Анна Александровна Грачева

эмоции улеглись, и теперь, я могу обдумать увиденное мной сегодня. Во-первых, женщины, что работают в здании, не похожи на узниц, а больше напоминают нанятую на работу обслугу. Это означает, что не все женщины Основного города заключены в зданиях под охраной, и то, что им не доверяют ответственную работу, такую как охрана или правление. И ждать помощи от них не следует, поскольку их все устраивает. Если они знают, где выход, то ни за что его не покажут, потому как видели, к чему ведет неповиновение. Во-вторых, самостоятельно найти выход, у меня не выйдет. Слишком запутаны коридоры и меня найдут раньше, чем я смогу открыть нужную дверь. Значит, мне нужен проверенный человек в охране. Как раз тот, что сейчас стоит на выходе из столовой. Именно он передал мне карточку с написанным на ней шифром.

      Когда последняя ложка касается пустой тарелки на столе, звучит уже привычный сигнал, и все встают со своих мест, начиная медленное продвижение за карточками. Я не тороплюсь, занимая последнее место в очереди. А когда оказываюсь наедине с охранником, протянувшим мне карту, то наклоняюсь чуть ближе, и тихо шепчу:

      – Мне нужна твоя помощь, ты со мной? – Я задаю вопрос, и жду ответа. Он слегка кивает головой так, что я думаю, не померещилось ли мне?

      Я держу карту в руке, и покидаю столовую. Он выходит следом. Делаю вид, что не могу понять куда идти, чтобы попасть в нужную комнату. Сама, от волнения, еле различаю номер, написанный в карте, но он тот же, что был прежде.

      – Вам помочь? – Наконец, задает мне вопрос тот, на кого я надеюсь.

      – Не знаю дороги. – Коротко отвечаю я, он забирает мою карточку и жестом указывает следовать за ним.

      Мне удалось. Только как заговорить с ним, как дальше просить помощи? Ведь если он так осторожен, значит за нашими действиями, наблюдают.

      Мы идем по коридорам, я настороженно вглядываюсь в каждое его движение, пытаюсь уловить тайные жесты, но ничего не замечаю и уже начинаю отчаиваться, что мне не удастся заговорить с ним снова. Но через небольшой отрезок пути, он сворачивает в тупик и прижимается к стене, я подражаю ему, вжимаясь плотнее в холодный бетон.

      – Что ты хочешь? – Он первый нарушает молчание своим шепотом.

      – Ты можешь меня вывести из этого здания? – Сразу, задаю, свой главный вопрос – не таясь. Будь, что будет.

      – Нет. – Коротко отвечает он и молчит.

      Я прижимаюсь к нему плотнее, чтобы не быть замеченной, а он пытается отстраниться, но дальше только стена, и у него ничего не выходит.

      – Почему? Ты же согласился мне помочь. – Я пытаюсь говорить жестче, чтобы проверить, так ли он боится меня, как остальные.

      Его глаза округляются, а ртом он беззвучно что-то пытается сказать.

      – Почему? – Снова повторяю я свой вопрос, еще более сурово.

      – Выход закрыт, и слишком много охраны его контролирует. – Наконец, набираясь храбрости, он шепчет мне, почти вплотную прижавшись к моему уху.

      – Выход не может быть один, наверняка, есть еще двери для персонала, или подвальные ходы.

      – Но