2 раза за 25 суток. Яна Егорова

Так дадим же дорогу стервам и сучкам!

      – Папа! Мне нужна новая машина! Всего каких-то семь миллионов рублей!

      – Ты же знаешь, детка, на заводе сейчас трудные времена, – Зиновий Туркин, грузный, крупный мужчина потянулся в кресле, которое явно было узковато для него.

      – Но, папочка! Меня друзья засмеют! Я езжу на пятилетней машине, это же совсем несерьезно!

      Зиновий ухмыльнулся. Он знал, что упрямая и непослушная дочь рано или поздно прибежит к нему. И тогда он сможет прижать ее. Дело в том, что Туркин уже несколько лет пытался захватить завод Гольдзмана, но тот, паршивец, никак не поддавался. Клиенты, все как один, убегали к нему. Конечно, там и цена ниже и качество выше, а все потому, что поставщики негласно отдавали приоритет по доставке и тем же скидкам Гольдзману. Устав от конкурентной борьбы, у Туркина родился план. Мужчина он был простой, поэтому и план особой оригинальностью не отличался. Старый как мир способ – посредством удачной женитьбы объединить капиталы, а в данном случае два завода, стоящих друг напротив друга и захвативших львиную долю местного рынка. Только семьдесят процентов из этой доли сейчас были на стороне Гольдзмана, и это совсем не устраивало Зиновия. Если можно заработать больше, значит, это надо делать!

      – Ну, лапуля, вот если бы ты вышла замуж за Добрыню, такие проблемы никогда бы больше перед тобой не вставали.

      – Папочка, – оттопырила губу красавица, – я пыталась, ты же знаешь. А вчера вообще, мало того, что сбежал от меня прямо с острова, так еще вечером к себе домой притащил какую-то клушу! Представляешь?! Ты бы видел, на кого он меня променял!

      – Что ты говоришь? – Зиновий задумчиво провел рукой по своей черной бороде. – Гольдзман привел домой женщину? Однако… А Прохоровна тоже там была?

      – Да, конечно, куда же она денется, старая карга! Сюсюкала там с этой.

      – Надо же…

      Туркина расстроила эта новость. Он давно знал Гольдзмана, его привычки, все, вплоть до того, какого цвета носки тот предпочитает. И уж что он знал точно, это то, что Добрыня никогда к себе домой никого не водил. Он свято поклонялся своей экономке, старухе Аделаиде, которую ему нашла его же мамаша. Женщин в том доме не было, только Индире удавалось иногда к ним напроситься в гости, но Прохоровна ее сильно недолюбливала, так что, дочь не в счет. А если уж он сам привел… Надо срочно позвонить своему начальнику охраны! Как они могли упустить это? За Добрыней же следят круглые сутки!

      – Папочка, так что, дашь мне денег? – вернула его из размышлений на землю Индира.

      – Нет, я сказал! – недовольно рявкнул мужчина на дочь. – Будешь ездить на старом мусорнике, пока не выйдешь замуж на Гольдзмана!

      – Но, папусик, как же так… – капризно захныкала девушка.

      – Все, – обрубил он. – Иди.

      ***

      Парам-пам-пам… Любовь и ревность, и расплата! Бывает, ты не виновата, а судят о тебе, как о последней… тряпке. А ты не хнычь, дай пендаль ты судьбе и топай к жениху, а надоест – возьми другого!

      Собственно, такая какая-то ерунда крутилась